Все мертвые обретут покой
Шрифт:
«Бегун» бросился наутек. Я в это время находился на другой стороне улицы, сжимая в руках свой «смит-вессон». Он бежал опустив голову, по-прежнему держа оружие в левой руке. Несмотря на перчатки, пистолет он не бросил. Объяснений могло быть два: либо оружие имеет характерные особенности, или он просто дурак. Я склонялся ко второму.
Мне почти удалось его догнать, но в этот момент из-за угла улицы появился черный «шевроле» с тонированными стеклами и остановился, поджидая «бегуна». Я оказался перед дилеммой: не выстрелю — упущу его, а открою стрельбу — не поздоровится
Парень вновь бросился было к «шевроле», но водителя вспугнули мои выстрелы, и он нажал на газ, оставляя убийцу толстяка Олли Уоттса на произвол судьбы. Прогремел еще один выстрел — окно в машине слева от меня брызнуло осколками. Послышались крики и нарастающий вой сирены.
«Бегун» кинулся к переулку, оглядываясь на топот моих ног. Я завернул за угол, и в ту же минуту просвистевшая над моей головой пуля ударилась в стену, обдав меня цементной пылью. Я осторожно выглянул из-за угла. Мой противник уже добрался до середины переулка. Ему оставалось совсем немного, чтобы выскочить на соседнюю улицу и смешаться с толпой.
В конце переулка на несколько мгновений наметился просвет в толпе, и я решил рискнуть. Солнце светило мне в спину. Я выпрямился и дважды быстро выстрелил. Боковым зрением я заметил, как люди, что были рядом с киллером, бросились врассыпную, как голуби от брошенного в них камня. Убегавший дернул плечом: мои пули попали в цель. Я крикнул, чтобы он бросил оружие, но он в ответ повернулся и вскинул левую руку с пистолетом. Вильнув в сторону, я выстрелил с двадцати футов дважды подряд. Пуля раздробила парню колено. Он привалился к стене, а пистолет его отлетел в сторону к мусорным бакам.
Подбегая, я видел его посеревшее лицо, и искривленный болью рот. Левая рука хватала воздух возле изуродованного колена, не касаясь раны. Но в глазах киллера по-прежнему горел огонь, и мне показалось, что я слышу его насмешку. Рывком парень поднялся с земли и запрыгал на одной ноге к выходу из переулка. Нас разделяли каких-нибудь пятнадцать футов, но внезапно его смешок утонул в визге тормозов остановившейся за ним машины. Я увидел, как черный силуэт уже знакомого «шевроле» перекрыл переулок. Стекло со стороны пассажира опустилось, и темноту внутри разорвала одиночная вспышка.
Убийца дернулся и упал ничком. По телу его пробежала судорога, а на спине куртки расползалось красное пятно. Последовал еще один выстрел, и из затылка лежавшего ударил кровавый фонтан. Он скользнул лицом по дорожной грязи и замер. Не теряя времени, я метнулся за мусорные баки, и как раз вовремя: над моей головой в стену вонзилась пуля, буквально пробуравив ее. Стекло «шевроле» плавно поднялось, и машина умчалась в восточном направлении.
Я подбежал к телу «бегуна». Струящаяся из ран кровь образовывала вокруг него темно-красный ореол. Сирены ревели уже совсем рядом, а я стоял над трупом, и видел, как народ таращит на меня глаза.
Через несколько минут подоспела патрульная машина. Я ждал их с поднятыми руками. Пистолет лежал передо мной, а рядом — разрешение на его ношение. Тут же сочилось кровью тело убийцы толстяка Олли. Вокруг его головы успела собраться приличная лужица, сомкнувшаяся с красным ручьем, медленно застывавшим в сточной канаве.
Патрульный постарше держал меня под прицелом, а тот, что помоложе припечатал к стене, причем совсем необязательно было так усердствовать. Я дал ему на вид года 23-24, а наглости этому парню было не занимать.
— Вот черт! Сэм, слушай, — обратился он к напарнику, — да у нас здесь вылитый Эрп Уайэт, судебный исполнитель. Устроил пальбу, как будто тут ему «Хай Нун».
— Уайэт там никогда не был, — заметил я, в то время, как старший патрульный проверял мои документы. За это замечание молодой отвесил мне удар по почкам, от которого я упал на колени.
— А скажи-ка, крутой умник, — поинтересовался он, — за что ты его?
— Тебя рядом не было, — скрипнул зубами я, — попадись мне ты, пристрелил бы вместо него.
Молодой разозлился и собрался надеть на меня наручники, но напарник остановил его.
— Не надо, Харли.
Голос показался мне знакомым. Я бросил взгляд через плечо и узнал Сэма Риса (нам приходилось в свое время встречаться по службе). Он также вспомнил меня. Мне показалось, что вся ситуация ему сильно не по душе.
— Он раньше служил в полиции. Оставь его в покое.
После этого мы молча стали дожидаться остальных.
Подъехала еще пара бело-голубых полицейских машин. Потом прибыл еще один автомобиль, грязно-коричневого цвета «нова», и из него вышел мужчина в штатском. Я увидел, что ко мне направляется Уолтер Коул собственной персоной. Не виделись мы почти полгода, с тех пор, как его произвели в лейтенанты. В такую жару кожаный пиджак на нем выглядел по меньшей мере странно.
— Это он — Олли Уоттса? — кивнул Коул на труп «бегуна».
Я кивнул.
Меня оставили в одиночестве, пока Уолтер разговаривал с полицейскими в форме и детективами из местного полицейского участка. Я заметил, что он сильно вспотел в своем пиджаке.
— Можешь ехать в моей машине, — сказал Коул, возвращаясь, и с плохо скрытой неприязнью покосился на патрульного Харли.
Он подозвал к себе нескольких детективов и спокойным, ровным голосом дал им последние указания. Затем махнул мне рукой, отправляя к машине.
— Классный пиджачок, — одобрил я, когда мы шли к «нове». — Много сердец покорил?
— Это подарок от Ли ко дню рождения. А иначе стал бы я париться в такое пекло. Ты стрелял?
— Пару раз.
— Но тебе же известно, что закон запрещает открывать стрельбу в людных местах.
— Я-то в курсе, а вот насчет того типа там, в переулке, поручиться не могу. И думаю, что парень в машине, который его уложил, тоже не слыхивал об этом законе, а может быть, плевать на него хотел. Так что самое время тебе заняться разъяснительной кампанией.