Все мертвые обретут покой
Шрифт:
— Когда их дед Роланд Фонтено приехал в Новый Орлеан, следуя за какой-то ничем не примечательной ветвью семьи, он постарался забыть свои корни. Но братья всегда о них помнили. В смутные семидесятые они собрали вокруг себя большую группу недовольных, костяк которой составляли немало молодых кейджанов, однако были и черные. И Фонтено удалось удержать от взрыва эту гремучую смесь, — Морфи задумчиво барабанил пальцами по приборной панели. — Иногда мне кажется, что все мы несем ответственность за Фонтено. Они даны нам в наказание за принижения их этнической группы.
По словам Морфи, Джо Боунзу была присуща склонность к жестокости. Однажды он средь бела дня сжег заживо человека, поливая его кислотой. Некоторые считали, что у него недостает части мозгов, причем отсутствует участок, который удерживает большинство людей от безрассудных поступков. Фонтено в этом отношении отличались от младшего Боннано. Они тоже убивали, но действовали как предприниматели, закрывающие убыточные или не удовлетворяющие своей работой предприятия, — без какого-либо удовольствия, но профессионально. По мнению Морфи, и братцы Фонтено, и Джо Боунз стоили друг друга. Просто действовали они по-разному.
Я допил содовую и приготовился услышать главное: не таков человек был Морфи, чтобы рассказывать историю без повода. Он явно к чему-то клонил.
— А в чем суть дела, Морфи? — прямо спросил я.
— Суть в том, что найденный в доме тетушки Марии отпечаток принадлежит Тони Ремарру. Он один из людей Джо Боунза.
Морфи завел машину и влился в общий поток. А я ехал и размышлял, стараясь связать услышанное имя с каким-либо эпизодом в Нью-Йорке, и, конечно, пытаясь нащупать нить, соединяющую меня с Ремарром. Но так ничего и не надумал.
— Думаешь, это сделал он? — спросил Морфи.
— А ты?
— Нет, едва ли. Но сначала я допускал такую возможность. Эта женщина владела землей, и неплохой. Даже на осушение не придется сильно тратиться, если есть намерение там развернуться.
— Если у человека появится желание построить большой отель или центр отдыха?
— Именно. Либо он хочет убедить всех, что настроен серьезно. Однако, допустим, сейчас он смог бы получить разрешение на строительство, но кто захочет соседствовать с мерзавцами, сотворившими такое?
Как бы то ни было, но старуха не стала бы ничего продавать. Она была практичная и проницательная. Многие поколения ее семейства жили и умерли на этой земле.
Первый владелец этой земли, кто вел родословную от Бурбонов, умер в 1963 году. В своем завещании он сделал специальную оговорку, что земля за умеренную цену должна быть предложена арендаторам, использующим ее на тот момент. Агуилларды составляли основную массу арендаторов, они и купили землю на все деньги, какие имели. Все решала старуха. На этой земле жили их предки: закованные в цепи, они рыли каналы в болотной грязи.
— Следовательно, Боннано старался на нее надавить, а поскольку она не поддавалась, решил ускорить дело, — предположил я.
Морфи согласно кивнул.
— Мне кажется, Ремарра послали не только нажать на нее. Может быть, он собирался припугнуть девушку или детей, возможно, даже, в его планы входило убийство кого-то из них. Но он нашел
— А Вулрич знает обо всем этом?
— По большей части — да.
— Ты собираешься задержать Боннано?
— Вчера вечером задержал, а через час выпустил. Он удалился в компании важного адвоката Руфуса Тибодо. Джо уперся и стоит на своем. По его словам, Ремарра он не видел уже дня три или четыре. Говорит, что сам его разыскивает, поскольку Ремарр не рассчитался за сделку в Западном Батон-Руж. Все это самый настоящий треп, но он твердит одно и тоже. Думаю, Вулрич собирается прижать Боннано через отдел по борьбе с наркотиками и рэкетом. Интересно, перестанет он тогда упрямиться или нет.
— На это потребуется время.
— У тебя есть предложение лучше? Поделись.
— Может быть, — повел плечами я.
— Не надо шутки шутить с Джо Боунзом, — прищурился Морфи. — Этот парень не то что ваши типчики в Нью-Йорке, которые сидят по своим клубам в «Маленькой Италии», попивают кофеек и мечтают о днях, когда их все зауважают. У Джо нет времени на такую ерунду. И на уважение он плевать хотел. Для этого парня главное, чтобы его боялись до смерти.
Мы свернули на эспланаду. Морфи остановил машину в нескольких кварталах от моей гостиницы. Выстукивая пальцем какой-то мотив, он задумчиво смотрел в окно. Я чувствовал, что он еще не все сказал и терпеливо ждал, не торопя его.
— Ты разговаривал с тем типом, который убил твою жену и ребенка?
Я кивнул.
— Это тот же человек? Тот, кто убил Ти Джина и его мать?
— Он звонил мне вчера. Это его работа.
— Что он еще сказал?
— Федералы записывали разговор. Он обещал продолжение.
Морфи крепко потер затылок и сильно зажмурился. Я понял, что ему представилась тетушка Мария.
— Ты собираешься остаться?
— На какое-то время.
— Федералам, думаю, это не понравится.
— Знаю, — улыбнулся я.
Морфи улыбнулся в ответ. Он достал из-под сиденья длинный коричневый конверт и протянул мне.
— Я позвоню, — пообещал он.
Я спрятал конверт под пиджаком и вышел из машины. Он махнул мне рукой и уехал.
В номере я раскрыл конверт. Там оказались аккуратно скрепленные снимки с места преступления и фотокопии выдержек из полицейских отчетов. Отдельно были сколоты листики с копией отчета мед-эксперта. Один из абзацев был выделен желтым маркером.
В телах Ти Джина и тетушки Марии медэксперт обнаружил следы кетамина в пропорции один миллиграмм на килограмм веса. В отчете указывалось, что кетамин не является обычным наркотическим препаратом, а представляет собой особый вид анестезирующего средства, применяемого при несложных хирургических операциях. Ясного представления о механизме его воздействия на организм не имел никто. Было известно, однако, что он является аналогом пилюль фенциклидина и своим влиянием на участки мозга затрагивает нервную систему.