Всё моё сумасшествие
Шрифт:
Как вы видите, мое дело благородно и требует немало сострадания к людям. Может быть, мне так понравилось этим заниматься, потому что я всегда мечтала стать врачом и помогать ближним. Одно я могу сказать точно: как бы ни было сильно мое желание, без команды ничего невозможно осуществить. Поэтому я не скупилась на похвалу, и регулярно говорила коллегам о том, как они дороги мне.
***
За окном опять лил дождь. Он мучал город неделю, почти без остановки. Ливневка не справлялась и многие дороги залило напрочь, мешая продвижению машин. Трамвайные пути пострадали больше всего, и несколько дней работники ТТУ сидели без дела, а их начальство гневно ругалось с Инженерными Системами, которые отвечали за исправность дождеприемников.
Засмотревшись в окно, я напрочь забыла про обеденный перерыв, и в итоге, в кабинет зашла Вера и пригласила меня в импровизированную столовую. Я любила обеденное время, ведь за столом собирались мои коллеги и мы обсуждали планы агентства на дальнейшую работу. Можно сказать, что за обедом мы проводили совещание, и сегодняшний слякотный день не стал исключением.
– Я наткнулась на крайне интригующую информацию, – заговорила Яна, оглядывая нас, – Не знаю, откуда у меня появился твит – на этого человека я не подписана, да и был он одиночным, не относящимся к какой-либо интересующей нас ветке. В общем, в нем описываются такие ужасы! Будто на той стороне, – и Яна движением головы указала назад, имея в виду другой берег Волги, – Есть дом, большой огороженный особняк, в котором… проводят то ли эксперименты, то ли пытки над людьми, а крики разносятся на всю округу! Честно, повторюсь, не знаю насколько это правдиво, но нам доподлинно известно, что та сторона отрезана от города. И там нет правоохранительных органов, проживает небольшое полуразрушенное поселение, до которого мы еще не добрались.
– Интересная история, – задумалась я, – Однако, это не входит в нашу компетенцию, лучше бы полиции разобраться в чем дело. Но, думаю, нужно найти больше информации. Что ты скажешь?
– А…? Ах, да, да. Я поищу, – Вера, как всегда за обедом, была слишком занята выискиванием недостатков в еде. Эта девушка постоянно оказывалась не довольна ее качеством.
– Опять? – спросила я.
– Да я сама в шоке, ну чего мне так не везет? Пюре абсолютно прокисшее!
Остальные ели тоже самое пюре, но отчего-то не отмечали в нем признаков порчи.
– Ладно, мне самой очень и очень любопытно. Спасибо за информацию, Яна. Дальнейшие ее поиски я беру на себя.
Однако, мне не пришлось искать информацию по интересной новости, поскольку она нашла меня сама. Не успела я договорить, как телефон затрещал от оповещения о новом письме. Я незамедлительно открыла почту, бегло пробежалась по тексту все более и более округляющимися с каждой строчкой глазами, и начала читать вслух:
“Добрый день, агентство “Благодетель” и уважаемая Диана. Прошу, молю о помощи, ибо невозможно больше терпеть то, что происходит вокруг меня и моей семьи. Я с мужем и двумя детьми проживаю на правом берегу Волги, напротив Самары. Поселение наше совсем небольшое, до недавнего времени тут проживало девяносто шесть человек. До тех пор, пока какой-то садист не поселился в особняке на окраине! Этот ужасный человек ворует людей. Что он там с ними делает, остается загадкой: мы можем лишь рисовать в воображении страшные картины пыток, когда слышим доносящиеся из особняка вопли. Очень прошу Вас, приезжайте, покажите наш поселок на телевидении и помогите перебраться в город, ибо нет сил больше терпеть леденящий кровь ужас ожидания своей очереди.”
Женщина оставила свои контакты в конце письма. Друзья слушали мой голос, словно завороженные, а когда я дочитала, Тимофей заявил:
– Мне кажется, она просто очень хочет попасть в Самару, вот и открыла в себе талант сочинять идеи для хорроров.
Предположение Тимофея вернуло меня из мира ужасов обратно за обеденный стол.
– Возможно.. Наверное, ты прав.
– Что скажешь, Диана? – Яна смотрела глазами, полными любопытства.
– Мы поедем. Готовьтесь, отправимся на следующей неделе.
***
Мы поднялись по скользкому мостику на борт корабля. Это был небольшой речной трамвайчик, из тех, что по расписанию перевозили желающих на другой берег реки, делая остановку в нескольких местах, пользующихся наибольшим спросом. Водная гладь дребезжала от капель дождя, а я разглядывала противоположную сторону. Жигулевские горы необычайно красивы: высокие покатые холмы, покрытые дремучими лесами, раскидистые поля, ярко сверкающие тысячами цветов, испещренная болотами и мелкими речушками местность, где кувшинки и лилии захватили водоемы. Пока я стояла, держась за перила и допивала чай, воспоминания унесли меня в детство. И вот, я уже вижу как бреду по болоту, весело размахивая руками, и вдруг до ушей доносится громкий писк. Глаза замечают возню слева, и я, побросав удочку, бросилась в мутную воду, где огромный уж пропихивал себе в горло очаровательную лягушечку. Боже, как я всегда любила лягушек! Это самые очаровательные существа на свете. Всю жизнь, завидев прыгающее земноводное, я, словно ребенок, бросалась и ловила его, а потом грела в руках, не забывая нацеловвывать. Более того, лягушки не только невероятно милы, из них еще готовят блюда, по вкусу напоминающие пищу богов. Поэтому, завидев как наглый уж пытается сожрать бедную лягушку, я тотчас бросилась к ней на помощь. Схватив за глотку мерзкую змею, я с героизмом вырвала из пасти пищащую милашку и отпустила ее на волю. Заметив, что лягушка скрылась в камышах от опасности, я злобно потрясла ужа в воздухе, чтобы знал как себя вести, и с силой отшвырнула в центр болота. Надо ли говорить, что после воспитания змеи моя рука воняла как минимум неделю.
Следом появилась другая картина. Я с матерью заблудилась в лесу, и мы брели в поисках дороги домой, перепрыгивая через коряги и канавы. Земля на том берегу удивительно изрыта: всюду, в лесах зияют овраги, с торчащими на дне корнями деревьев, а прекрасное зеленое поле, что виднеется средь стволов деревьев, оказывается зыбучей трясиной болота. Нам приходилось соблюдать осторожность, и по ходу пути мы повстречались с двумя обитателями леса. Первым оказался заяц. Я так удивилась, когда увидела его, так как заяц оказался просто огромным. Учуяв нас, он ускакал прочь, а земля содрогалась от поступи его могучих лап. Следующей встретилась гадюка. Она была не так пуглива, нежели заяц, и мне с мамой пришлось долго бежать, впопыхах перескакивая канавы и обдирая ноги.
– Я оторвала две веточки рябины, – приблизившийся Тимофей вернул меня из воспоминаний обратно на трамвайчик, – Смотри, какого насыщенного красного цвета ягоды – это значит, зима будет суровой.
Тимофей молчал, пока я разглядывала веточку.
– А ты знаешь, что поскольку по гороскопу я Весы, то рябина – это мое дерево?
Парень все еще не проронил ни слова, и мне стало интересно, чего же он так задумался.
– Ты вообще меня слушаешь? Тебе интересно? Или ты думаешь о том, какую же ахинею я несу?
– Да, ты несешь ахинею. Теперь я буду называть тебя “Рябина”.
Я рассмеялась и направилась в буфет, желая выкинуть стаканчик из-под чая. Зайдя внутрь, я стала свидетелем скандала, учиненного Верой.
– Верните мне деньги! – требовала помощница, – Тухлятина самая настоящая! Вы видите, чем торгуете? И вам не стыдно?!
Я поспешила оттащить коллегу от прилавка.
– Нет, ну это ни в какие рамки не лезет. Продали мне плесневелое печенье! – бурчала Вера, пока я выводила ее из помещения, – Вот как это можно есть?
– Дай посмотрю.
Я выхватила у коллеги из рук пищу, и внимательно разглядев печенье со всех сторон, с преспокойной душой отправила его в рот.
– Ну как? – Вера пытливым взглядом наблюдала за выражением моего лица, надеясь увидеть искривленную гримасу.
– Печенье вкуснейшее!
– Эх, ты! – девушка звонко шлепнула рукой себе по бедру, – Да тебе твое курево весь нюх отбило,– отмахнувшись от меня, коллега скрылась на нижнем этаже, где располагались скамейки.
Оставшиеся сорок минут пути я провела в раздумьях. Больше всего в последнее время меня пугала Вера. К закидонам Тимофея я уже привыкла – он еще с нашего знакомства был повернут на здоровье своего пса. А вот Верина паранойя набирала обороты. И если полгода назад она с недоверием разглядывала готовую еду в супермаркетах, то сейчас перестала доверять абсолютно всему, ища в каждом кусочке подвох.