Все монархи мира - Древняя Греция, Древний Рим, Византия
Шрифт:
Воодушевленный этой внезапной и скорой победой, Цезарь с конницей поспешил ближайшим сухим путем в Александрию и победоносно вступил в город. Египтяне при его приближении сложили оружие и оделись в одежды молящих о милосердии. Цезарь принял их капитуляцию и обошелся с побежденными как всегда великодушно. На царский престол он возвел Клеопатру, которая к этому времени сделалась его любовницей, и ее младшего брата ("Александрийская война"; 24, 27, 28, 31). Отдыхая после трудов, Цезарь совершил вместе с Клеопатрой плаванье вверх по Нилу на 400 кораблях, предаваясь любовным наслаждениям (Ап-пиан: 14; 90). Не раз он пировал до рассвета на ее корабле с богатыми покоями, а позже признал своим родившегося у царицы сына (Све-тоний; "Юлий"; 52).
Покончив со всеми делами, Цезарь отправился сухим путем в Сирию. Он уже знал, что ему предстоят новые войны. Фарнак, царь Боспора и прежний союзник Помпея, захватил Малую Армению, изгнал из Каппадокии царя Арио-барзана и напал на царя Галатии Дейотара. Когда же против него выступил
Цезарь понимал, что все это требует его личного присутствия в Риме, но решил предварительно так устроить те провинции и местности в Азии, которые он собирался посетить, чтобы они освободились от внутренних раздоров, подчинились бы римским законам и управлению и перестали бы бояться внешних врагов. Побывав почти во всех значительных городах, Цезарь определил людям, оказавшим ему услуги, награды от имени государства и от себя лично, произвел расследования и вынес приговоры по прежним местным тяжбам; соседним с Сирией царям, тиранам и династам, которые все поспешили к нему, он обещал свое покровительство, и они простились с ним, полные дружественных к нему и к римскому народу чувств.
Затем он посетил Киликию, Каппадокию и Галатию, собирая силы для борьбы с Фарнаком. Легионы, которые ему удалось стянуть к себе, были весьма посредственными. Из старых его частей с ним был только один 6-й легион (в котором к этому времени осталось не более тысячи человек), два легиона он сформировал из разбитого войска Домиция, и один легион дал ему царь Галатии Дейотар. С этими силами Цезарь вступил в Понт. Фарнак ожидал его на одном из высоких холмов вблизи города Зелы. Цезарь занял холм поблизости и стал устраивать здесь лагерь. Внезапно он увидел, что Фарнак вывел свое войско из лагеря и повел на штурм его позиции. Эта внезапная атака, противоречащая всем канонам военной науки, застала Цезаря врасплох. Он бросился поспешно строить свои легионы, началась суматоха, которая едва не переросла в панику. Но все же римляне удержались на вершине холма, а затем на правом фланге 6-й легион начал теснить противника. На крутом склоне отступление понтийцев превратилось в беспорядочное бегство, так что на плечах врагов римляне ворвались в лагерь Фарнака и захватили его. Все его огромное войско было либо перебито, либо сдалось, он сам спасся бегством вместе с немногими всадниками ("Александрийская война"; 34, 40, 65, 66, 69, 72-76). Передают, что по поводу этой внезапной и, против бжидания, легкой победы. Цезарь сказал: "О, счастливый Помпей! Так, значит, за то тебя считали великим и прозвали Великим, что ты сражался с такими людьми при Митридате, отце этого человека!" В Рим Цезарь послал следующее донесение: "Пришел, увидел, победил" (Аппиан: 14; 91). Всю военную добычу Цезарь подарил солдатам. Вместо Фарнака он сделал царем Боспора Митридата, оказавшего ему большую помощь в Египте, а сам поспешно двинулся в Европу ("Александрийская война"; 78).
По пути он разбирал дела городов, но, узнав, что в Риме произошло восстание и что Антоний, начальник его конницы (Цезарь на этот год был провозглашен диктатором), вынужден с войском охранять форум, Цезарь все бросил и поспешно отправился к Риму. Он вернулся в Италию в конце 47 г. до Р.Х.
Когда Цезарь вернулся в Рим, гражданское волнение улеглось. Но вспыхнуло новое волнение уже в самих войсках из-за того, что им не выдали вознаграждение, которое были им обязаны выдать за победу при Фарсале, и из-за того, что они до сих пор еще, вопреки закону, продолжают оставаться на военной службе. Войска требовали, чтобы их всех распустили по домам. Цезарь и в самом деле им однажды обещал какие-то неопределенные награды в Фарсале и другой раз - по окончании войны в Африке. В ответ на все эти требования Цезарь послал к солдатам некоторых из начальников с обещанием выплатить каждому воину еще по 1000 драхм. Но войско ответило, что оно не хочет больше обещаний, а хочет, чтобы деньги были выданы тотчас. Саллюстий Крисп, посланный к ним по поводу этого, чуть не был убит, его спасло только бегство. Тогда Цезарь, несмотря на то, что друзья увещевали его остерегаться нападения со стороны войска, направился к воинам на Марсово поле и внезапно показался на трибуне.
Солдаты с шумом, но без оружия сбежались к нему со всех сторон. Когда он их спросил, чего они хотят, они в его присутствии не осмелились говорить о вознаграждении, но, считая требование, чтоб их уволили, более умеренным, стали кричать об этом, надеясь, что Цезарь, нуждаясь в войске для предстоящих войн, будет с ними говорить о вознаграждениях. Цезарь же, к изумлению всех, нисколько не колеблясь, сказал: "Я вас увольняю". Когда они были еще более этим поражены и когда настала глубокая тишина, Цезарь добавил: "И выдам все обещанное, когда буду справлять триумф с другими войсками". Когда они услышали такое неожиданное для себя и одновременно милостивое заявление, ими овладел стыд, к которому присоединились
Солдаты, не стерпев этого, крикнули, что они раскаиваются и просят его продолжать с ними войну. Когда же Цезарь отвернулся и сошел с трибуны, они с еще большей стремительностью и криками настаивали, чтобы он не уходил и наказал виновных из них. Он еще чуть-чуть задержался, не отвергая их просьбы и не возвращаясь на трибуну, показывая вид, что колеблется. Однако все же он взошел на трибуну и сказал, что наказывать из них он никого не хочет, но он огорчен тем, что и 10-й легион, который он когда-то предпочитал все другим, принимал участие в мятеже. "Его один, - сказал он, - я увольняю из войска. Но и ему я отдам обещанное, когда вернусь из Африки. Когда война будет закончена, я всем дам землю, и не так, как Сулла, отнимая ее у частных владельцев и поселяя ограбленных с ограбившими рядом, так что они находятся в вечной друг с другом вражде, но раздам вам землю общественную и мою собственную, а если нужно будет, и еще прикуплю". Рукоплескания и благодарность раздались от всех, и только 10-й легион был в глубокой скорби, так как по отношению к нему одному Цезарь казался неумолимым. Солдаты этого легиона стали тогда просить метать между ними жребий и каждого десятого подвергнуть смерти. Цезарь при таком глубоком раскаянии не счел нужным их больше раздражать, он примирился со всеми и тут же направил их на войну в Африку (Аппиан: 14; 92-94).
Он двинулся в новый поход в самом начале 46 г. до Р.Х., на который его в третий раз избрали консулом. Война, предстоявшая Цезарю, обещала быть очень трудной и опасной. В Африку бежали все его самые заклятые враги и лучшие полководцы Помпея: Сципион, Лабиэн и Петрей. Доносили, что помпеянцы успели собрать и обучить двенадцать легионов. Союзником их был нумидийский царь Юба, а Нумидия в военном отношении представляла из себя грозную силу. Ходили слухи, что кроме четырех собственных легионов, обученных на римский манер, царь имел бесчисленную конницу, несколько эскадр боевых кораблей и 120 слонов.
Все это, впрочем, не смущало Цезаря, который всем своим видом демонстрировал бодрость и уверенность в победе. Переправившись на Сицилию к Лилибею, он тотчас же объявил о своем желании сесть на корабли, хотя при нем было не больше одного легиона новобранцев и вряд ли шестьсот всадников. Свою палатку он поставил у самого берега, так что волны почти что разбивались о нее. Это он сделал с той целью, чтобы никто не надеялся на какую-либо задержку, но чтобы все были со дня на день и с часу на час готовы к отъезду. Противные ветры и бурная погода задержали отплытие. Тем временем к Лилибею подошли еще четыре легиона из новобранцев и пятый, набранный из ветеранов, а также конница в количестве около двух тысяч человек. С этими шестью легионами Цезарь погрузился на корабли и пустился в плаванье. Сильный ветер разметал его корабли, большинство из них сбились с курса и направились в совершенно различные стороны. Цезарь достиг Африки и высадился на берег около Адрумента ("Африканская война"; 1-3). Говорят, что, сходя с корабля, он оступился и упал. Многие сочли это за дурную примету, но он тут же обратил это в хорошее предзнаменование, воскликнув: "Ты в моих руках, Африка!" (Светоний: "Юлий"; 59). Между тем под его началом оказалось не более трех тысяч пехотинцев и шестьсот всадников. С такими ничтожными силами рисковано было начинать войну. Цезарь отправил Ва-тиния с десятью кораблями на поиски потерявшихся, а сам устроил лагерь у города Руспины. Переправа и сбор войска в одном месте из-за бурной погоды проходили очень медленно и затянулись на несколько недель.
Тем временем цезарианцы с большим трудом добывали себе провиант. Помпеянцы разорили страну и свезли весь хлеб в хорошо укрепленные города. Цезарю, чтобы не раздражать население, приходилось действовать уговорами и просьбами, и таким образом ему удалось свезти в свои укрепленные пункты некоторое количество хлеба, которое он бережно расходовал. Когда же помпеянцы, возглавляемые Сципионом, разбили свой лагерь в непосредственной близости от лагеря Цезаря и их конница начала перехватывать его фуражиров, войско цезарианцев стало терпеть страшную нужду в провианте и фураже. В этой крайности ветераны и всадники собирали на берегу морскую траву, промывали ее в пресной воде и кормили лошадей. Сципион несколько раз выстраивал свое войско, вызывая Цезаря на бой, но тот благоразумно держал своих солдат внутри укреплений. Вскоре положение его несколько облегчилось: заблудившиеся корабли постепенно собирались к нему, из Сицилии прибыло несколько свежих легионов, а претор Саллюстий Крисп доставил из Кирены большой транспорт с хлебом.