Всё началось с заката. Вместе
Шрифт:
– Достаточно, но точно я уже не помню.
– Ммм… ну три дня, пять?.. – предположила я.
– Ну… – задумался он. – Вроде три-четыре рабочих захода. Потом, допустим в четвёртый свободны день, я наорал на мать, которая пыталась выяснить что со мной, расстроился ещё больше и решил искать другие пути успокоения.
– Это ты шестнадцать дней над собой издевался? Зачем? – была слегка удивлена и расстроена я.
– Я же сказал. Когда вернулся злой был, на себя и на всех. Бесили меня вопросы, шутки, люди, вот и старался ни с кем не общаться, а чтобы в свободное время не сидеть и не казнить себя, работал. По утрам тренировался, потом либо охотился, либо за материалами на дом бегал, либо строил… может просто бегал. Боялся, что, если устану недостаточно, ты мне сниться начнёшь, – я подняла голову с его плеча, чуть подползла и внимательно посмотрела на него, слушая: – Короче, я и потом-то
– А почему ты не хотел видеть меня во сне?
– Фу-ух… – выдохнул Рэйм, выдавая что ему не очень приятно и даже тяжело, мне это рассказывать. – Я ни не хотел, я боялся. Я же не знал, что именно приснится?! А… то выражение на твоём лице, перед тем как ты сбежала, я ни тогда, ни сейчас видеть не хочу.
– Такое страшное?
– Нет… – хохотнул он. – Такое глубоко разочарованное.
– А… наверное… – опустила я глаза, тоже ясно вспоминая те события. – А с чего ты решил, что обязательно будешь видеть меня во сне?
– Да вот решил и всё. Чего ты меня пытаешь? – простонал мой бедный муж. – Знаешь ли, это всё не очень приятно вспоминать, а тебе рассказывать, тем более.
– Знаю, – погладила я его по лбу и волосам. – Просто хотела, раз уж начали, обсудить всё и сразу. Чтобы больше не возвращаться. Ну так почему?
– Мира… ты мне понравилась с первого взгляда. И… ты меня будешь ненормальным считать.
– Ой… вот проблема-то… будто сейчас ты нормальный… как, впрочем, и я. Говори уже, а то мне теперь ещё любопытней стало.
– Пф-ф… – вздохнул он, убрал из-под головы свою руку, положил мне на спину и посмотрел наверх. – Ладно! В общем, в первый день после твоего исчезновения, после охоты и ужина, я не придумал ничего лучше, кроме как убегаться до полного изнеможения вокруг поселения. Бежал долго и на сколько мог быстро. Бежал, бежал и бежал, пока ноги не отказались мне подчиняться, и я не упал. Немного отдышавшись, сел, посмотрел на луну и в нескольких шагах от себя увидел тебя.
– Ты меня видел? То есть… как? Ну… – в крайней степени удивило меня это.
– Ну, в смысле, ты мне привиделась и когда моргнул ты пропала, но я понял, что твой образ будет преследовать меня всю жизнь. А я пока боялся, как уже говорил и решил не давать себе такой возможности.
– Понятно… – вздохнула я. – Мало хорошего тебе наше знакомство принесло.
– Мало хорошего? Мало хорошего?! – сначала удивился он, а потом рассмеялся. – Мира, может и не сразу, и не без проблем наше воссоединение состоялось, но ты самое, даже, я бы сказал, единственное хорошее, что со мной случилось. И ради этого… – нежно провёл он пальцами мне по плечу, по спине и так до поясницы. – Ради тебя здесь, сейчас, на моей груди, я готов вытерпеть всё что угодно, и это всё равно будут мелочи, по сравнению с полученным вознаграждением, – я улыбнулась, подтянувшись ещё выше поцеловала его, и снова удобно улеглась. – Ты знаешь, как-то даже слухи ходили, что я не женюсь не просто так, а потому что… ну… вот же… на фига я вообще начал?
– Ну теперь уж говори… – посмеялась я, тем более что догадалась про какие слухи он говорит, просветили уже.
– Ну… кхм… в общем, что я… кхм… по каким-то причинам, не могу быть с женщиной… как мужчина…
– Ооо… ну это точно только слухи… – посмеялась я.
– Теперь-то это понятно. И слух, наверное, всеми забудется, – улыбнувшись сказал мой муж, на что я подумала, что он должен не столько забыться, сколько замениться, уж я постаралась. – Но тогда и я так уже начал думать, – я на него удивлённо посмотрела, на что он фыркнул. – Ну а что? Меня правда ни капли не влекло к девушкам. Мне не хотелось с ними ни общаться, ни время проводить, ни смотреть и любоваться их танцами, ничего. И не сказать, что я от этого как-то страдал. Ну нет, и нет, и ладно. Подумаешь, глупость какая. Но так было только до того момента, как я встретил тебя. А потом: после первой встречи я резко передумал о ненужности жены и начал строить дом, после второй на меня впервые накатило желание обнять, поцеловать и коснуться конкретного женского тела. Я, наверное, потому и сорвался, что туго соображал и не понимал, что происходит, – надо же, значит не одна я впервые в жизни столкнулась и пыталась разобраться с новыми ощущениями. – А после третьей… я тебя не ждал. Совсем не ждал ещё раз увидеть и услышать, и ни тогда, ни сейчас не знаю, откуда взялась эта убийственная идея тебя поцеловать. Знал, что закапываю себя со всеми потрохами, но не мог не попробовать и отказаться. И вот то чувство, когда я уходил, и ушёл, и последующие, не знаю сколько дней, я бы повторять не хотел, – я лежала на Рэйме, смотря в бок, слушая его биение сердца
– Не правда… – прошептала я и подняла голову, чтобы сказать это в глаза своему любимому человеку. – Это никак не связанно. Я бы всё равно пришла.
– Правда? – погладил он меня по щеке, и было видно, что рад это слышать, но не верит.
– Абсолютная.
– Мира, раз уж у нас такой откровенный разговор, может… может ты тоже поделишься?
– Чем? – спросила я без энтузиазма, но сама ведь решила закрыть максимальное число вопросов. – Что ты хочешь знать?
– Да, в общем, всё. Я хочу всё о тебе знать, но хотя бы… когда я тебе начал нравиться?
– Ох… это, наверное, самый сложный вопрос. Не знаю, как и определить…
– Ну… может вспомнишь, что на это повлияло.
– Что повлияло? Ты думаешь, это могло произойти только здесь? Не веришь, что я и так пришла бы? – я вздохнула, понимая, что рассказать мне нужно не меньше мужа, скатилась с него, улеглась на спину рядом, головой на предоставленное им плечо и смотря в проглядывающее небо сквозь кроны деревьев, начала пытаться объяснить. – Я и сама не знаю в какой момент это произошло. Сначала, мне просто хотелось быстрее от тебя сбежать, но не выказывая при этом волнения и нервозности, так что пришлось спокойно стоять и дожидаться окончания заката. После, мне почти удалось уйти, но как мы помним, день у тебя был не самый удачный и мне стало жаль оставлять тебя там одного. Мало ли что с тобой случится, а я потом переживать буду, что могла помочь, но не помогла. Потом мы шли, а я всё думала, как бы побыстрее всё-таки сбежать, но ты начал со мной говорить, поделился своими мыслями и я, зачем-то, решила поддержать и высказать свои. Такой ты удивлённо-шокированный был, что мне даже весело стало и нервозность немного улеглась. Но я всё равно была намерена уйти, а ты меня ещё и бессовестно за руку схватил, на что я чуть не среагировала раньше, чем подумала, что не очень правильно сначала ногу лечить, а потом калечить руку. И ты меня отпустил. И тогда я, совершенно не знаю как, почему и зачем, пообещала прийти ещё раз. Не хотела, не собиралась, мечтала быстрее смыться, но всё равно дала слово, – Рэйм пошевелился, пытаясь повернуться на бок, чтобы видеть меня, и я подняла голову освобождая его для удобства. – И приходить потом не хотела. Думала, не умру, если один раз не выполню, но пришла. И… я никогда в жизни больше так не смеялась. Ни до, ни после. В лесу снова стремилась сбежать и уйти, зачем-то пытаясь тебе это объяснить, вместо того чтобы просто сделать. А затем.… ты сделал то, что сделал. Я ещё очень долго ощущала твою ладонь на предплечье, словно ожог. И на губах тоже. И я наконец скрылась. От тебя, от своей же нерешительности, от всего этого странного и непонятного…
– А что значило: «Зачем? Что ты наделал?». Особенно вторая часть, – уточнил муж, внимательно смотря мне в глаза, положив голову на подставленную руку, второй обнимая меня за талию и теребя волосы, которыми я прикрылась.
– То и значит. Что непонятного?
– Нет, фраза сама по себе ясна, но она не подходит к ситуации. По-моему. Я скорее ожидал: «Как ты мог?» или «Как посмел?», а ты сказала так, будто я что-то сломал, разбил, нарушил, что обратно не собрать и не исправить.
– Видишь, всё ты прекрасно понял, что имелось в виду… – усмехнулась я одними губами.
– Ммм… нет, – сощурился он не соглашаясь.
– Рэйм, что ты не понимаешь? То, что сломал меня? Разбил мою устоявшуюся жизнь? Или нарушил сложившийся, словно русло реки, ход мыслей? Хотя, наверное, правда не понимаешь… Рэйм, я боец, и одним этим словом можно описать всю мою жизнь. Сколько себя помню я тренировалась, сражалась, училась и развивалась только в этом направлении. Руководила, в том числе и мужчинами, совершенно не воспринимая их таковыми, и не разделяя людей по половому признаку. Мужчина-женщина, для меня было без разницы и относилось это, в том числе, ко мне. Себя я девушкой тоже не воспринимала. Тренироваться, бороться, следить, охранять и иногда смотреть на солнце с облаками, единственное что меня волновало. Я знаю ещё много чего и обо всем, знаю что и как нужно делать, слышала краем уха, да и отец вложил в меня всё, что мог, а мог он очень немало, но я никогда этим не пользовалась. У меня не было ни капли женского воспитания, как сказала Каяна, и она права. И вот это, нечто среднее, ты поцеловал, нарушив всю конструкцию мировоззрения у меня в голове. Я потеряла покой и спасалась работой, но полностью отвлечься не получалось. И я знаю, что ты долго снова ходил на ту скалу. Я видела, но боялась подойти.