Все не случайно
Шрифт:
— Мне почем знать. Наверное, зажигает с проститутом Сережей, — тут же поднимаю на него голову, а в его глазах плещутся нотки веселья, Олег даже не пытается скрыть улыбку, и я почему-то тоже. Через несколько мгновений мы начинаем неприлично громко смеяться. Я тут же одергиваю себя, не хватало еще привлекать к себе внимания.
— Этим ты только подтвердил, что интересуешься Викой, — чуть откашливаюсь я.
— Ну, кто знает, может и так, а может мне просто любопытно. Точно так же любопытно
— Очевидно, для того, чтобы произвести на кого-то впечатление, ну не будем обо мне. Раз уж мы так удачно встретились, расскажи мне о вашей общей подружке. Максим долго с ней встречался?
— Если не ошибаюсь, около года. Вообще, такие вопросы лучше задавать ему, а не мне.
— А почему расстались? — игнорирую его слова.
— А ты не сдаешься. Тогда мой ответ на твой.
— Давай. Только сначала ты ответишь на предыдущий. И я тебя просила не поворачивать меня. Оставь меня в таком ракурсе.
— Расстались потому что она встретила другого и вышла за него замуж. Я даю тебе еще один ответ на твой будущий вопрос — сейчас она вполне свободна. Встречный вопрос, кого ты избегаешь в этом зале? — я могла бы, конечно, наврать с три короба, но зачем, он все равно почувствует, что я вру, к тому же, больше не станет мне ничего рассказывать.
— Двух мужиков, один из которых смердящий шатен, другой — брюнет лет пятидесяти с намечающейся сединой и суровым выражением лица.
— Второй похож по описанию на юбиляра. И это не ответ.
— Нет, это не ваш Голованов. Я ответила на твой вопрос, учись в будущем их правильно задавать.
— Согласен, лажанул. Мне кажется, нам надо заканчивать наш танец. У меня нет цели приобретать в лице Максима врага, а смотрит он на нас совсем не добро.
— Пусть дальше смотрит, ему можно, а мне нельзя?
— Нет, нельзя. Это в корне неверная игра, в которой ты проиграешь. Не надо вызывать его ревность, это плохо закончится.
— Это типа совет? — вновь поднимаю на него голову.
— Считай, что да. На этом мы закончим наш странный танец, — убирает руки и отходит от меня на шаг. — Еще увидимся, — разворачивается и идет в сторону Максима.
А я так и остаюсь стоять посреди зала с абсолютным непониманием, что делать дальше. Может сделать вид, что пошла в туалет, а потом незаметно уйти, сославшись на тошноту или еще какую-нибудь хворь. Черт, как же все бесит, а было такое прекрасное начало вечера.
— Красивое платье, тебе очень идет. Уже все украшения продала, чтобы одежду прикупить или что-то осталось?
— Это не платье красивое, а я его делаю красивым. И нет, все украшения на месте. Хочешь, верну посылкой? — папа сам обходит меня и становится лицом к лицу.
— Что ты здесь делаешь? — спрашивает так, как будто мне лет семь, и я пришла домой позже обычного.
— Стою, а до этого танцевала.
— Надо было в детстве тебя бить, может хоть какой-нибудь бы вышел толк, — папа берет меня за руку и ведет в центр зала танцевать. Ха! Да сегодня у меня сплошные танцульки. — Еще раз спрашиваю, что ты тут делаешь?
— А мама здесь? — игнорирую его вопрос.
— Нет, сидит с Касьяном, он поперхнулся костью. Теперь она боится, что он умрет и блюдёт его двадцать четыре часа в сутки.
— Бедняжка.
— Катя или Касьян?
— Ты, конечно. Возможность потерять единственного «сына», который тебя радует, это тяжелая утрата.
— В глубине души, я все еще возлагаю надежды на Артема. А собаку новую заведу, если этот помрет. С кем ты сюда пришла?
— Логично предположить, что с мужчиной.
— Логично. Только хрен, с которым ты танцевала, в сто раз хуже Марата!
— От твоего Марата смердит.
— Прекрати нести ерунду! — громче, чем надо сказал папа, обратив на себя внимание рядом танцующих людей. — Ты же делаешь это специально, из чувства протеста. Да пойми ты уже, что кроме родителей ты никому не нужна. Вернись домой, я тебя по-хорошему прошу.
— Может в чем-то ты и прав. Только тебе надо смириться с мыслью, что сейчас это уже не чувство протеста. Я вполне нормально живу одна и справляюсь, как бы тебе не хотелось это признавать. Твоя избалованная дочь не голодает, не просит милостыню, не спит с мужиками за украшения и прочие блага. Я справляюсь сама, просто прими этот факт.
— Посмотрю я, как ты справишься без квартиры. Это хорошо быть на коне с жильем, а без этой двушки ты что будешь делать?
— А ты собираешься выкупить у бабушки квартиру и запретить мне там жить?
— Если понадобится, так и сделаю!
— Что и требовалось доказать. Ты просто эгоист, который думает только о том, чтобы было выгодно именно ему. Ну съеду я с квартиры и буду снимать комнату где-нибудь на окраине, тебе станет легче? Мне точно станет тяжелее, но я все равно не вернусь.
— Да что вы за дети такие?! Один вместо того, чтобы подключиться к семейному бизнесу пошел учиться на врача, бросил и продает унитазы, вторая вышла замуж за перспективного бизнесмена, а в итоге сделала из него какого-то рохлю, неспособного на ведение хоть какого-то бизнеса, а теперь ты! По сравнению с тобой, они оказывается молодцы.
— Вот и гордись ими. А вообще у вас с мамой еще есть шанс родить ребеночка, конечно, у нее много рисков в таком возрасте, но все возможно.
— Надо было тебя не только бить, но и язык подрезать.