Все не так, как надо
Шрифт:
Эрвиль бросился к Алисе, как только увидел её у сторожевых укреплений. Взволнованно глядя на ее заплаканное, красное лицо, всклокоченные волосы, мокрое платье, он замер перед ней. Потом обнял, прижал к себе. Неловко одной рукой сняв лётную куртку, Тог укутал в неё Лис. Уткнувшись в его плечо, девушка разрыдалась, дав выход скопившемуся напряжению, боли за Аландора, страху и отчаянию.
VIII
Гибель Аландора придала повстанцам ярости, они сражались как черти, сметая всё и всех на своём пути. Войска Конфедерации были ошеломлены таким напором, и мятежникам удалось отбросить противника от острова, но прорвать окружение они были всё так же бессильны.
Прощание с Гисом должно было пройти на рассвете. Это была первая эрланская погребальная церемония, на которой присутствовала Алиса. Разумеется, смерть повстанцев в последнее время не была редкостью, но хоронили их быстро и просто. Согласно эрланским верованиям, умершие попадали в епархию Гайдора. Тела погибших отдавались морской стихии. Аландор Гис занимал видное место среди повстанцев, принадлежал к лучшим семьям Хёллендола, и проводы его представляли собой красивый ритуал.
Благодаря некоторому замешательству в лагере Аргон-Дайрана защитники крепости могли рассчитывать на пару дней относительного спокойствия и воспользовались этим, чтобы отдать последний долг Гису. Дален руководил всей процедурой. Благословенный Патрик как рыцарь ордена помогал вести службу. Все жители крепости, за исключением патрулей дозора, собрались на северо-западном берегу острова. Всю предыдущую ночь Дален, Редорт и Ленокс самолично мастерили плот для погибшего друга.
Печально зазвучали гитары и флейты. Эрланы слаженно пели свои молитвы, обращаясь к Гайдору. Над островом кружили драконы, скорбя по товарищу, погибшему вместе с Гисом. Ленокс позаботился, чтобы в заключительное плавание брат, всегда следивший за своим внешним видом, отправился подтянутым и элегантным. Его рубаха была тщательно отглажена, штаны, куртка и сапоги вычищены, пряжка ремня блестела в бледных лучах восходящего солнца. В строю раздавались тяжёлые вздохи. Весь форт скорбел по Гису, который вместе с Даленом и Симом стоял у самых истоков мятежа и был одной из ключевых фигур сопротивления.
Небо просветлело, солнце поднималось всё выше, освещая обманчиво тихие просторы моря. Лиловое облако зависло над берегом, пробившийся из него красноватый луч упал на щеку Аландора. Дален и Ленокс оттолкнули плот. Волны послушно подхватили его, увлекая прочь от берега. Залп пушек возвестил об уходе первого заместителя лидера повстанцев Аландора Гиса. Грохот заглушил все прочие звуки, дым рассеялся и остров окутала на несколько мгновений полная тишина, не прерываемая даже криком чаек. Погребальный плот быстро скрылся из глаз. Дален и его команда стояли и смотрели ему вслед.
Отчаянию Далена не было предела. Как всякий здравомыслящий эрлан — если, конечно, можно назвать здравомыслящим повстанца — а тем более военный он понимал, что смерть мятежников неизбежна, и вскоре все несогласные с властью Конфедерации хёллендольцы предстанут перед Гайдором. Он глубоко переживал гибель заместителя и друга, на которого всегда мог положиться. Аландор был верным спутником во многих безумных предприятиях беспокойного хёллендольского предводителя. Дален до боли стиснул зубы. Он не мог позволить себе дать волю чувствам. Для своих соратников он должен остаться спокойным и хладнокровным. Лидер мятежа не мог позволить себе сейчас ни минуты слабости.
Холоден и невозмутим, как скала, стоял плечом к плечу с Даленом Патрик Редорт. Только сверкающие глаза выдавали его ярость и гнев. По чести, он не мог бы назвать Аландора своим другом, Редорт ни с кем из повстанцев тесно не сошёлся, оставаясь для них непонятным и загадочным. У него во всём мире был только один близкий — брат по Благословению Демиан. Своим положением он от рождения был отрезан от других. Мало кто, кроме истинных патрикианцев, мог понять, ради чего Редорт бьётся за чужую независимость. Патрик ценил умных и решительных эрланов, искренне уважал спокойную рассудительность Гиса, его преданность делу и скорбел о его гибели. Дайран заплатит за эту смерть, как и за все остальные. Сам Командующий правительственными войсками ещё не знал, что среди повстанцев нашёл прибежище один из его наиболее именитых недоброжелателей — Великий Магистр Ордена Трёх Благословенный Патрик Редорт.
Лицо Сима отражало горе и злость. Он тихо, будто про себя, бормотал ругательства, обещая конфедератам самую скорую и приятную во всех отношениях встречу с Гайдором и его соратниками. При этом Ленокс смотрел с таким возмущением вслед плоту Аландора, как будто тот сам выбрал свой путь и мог что-то изменить. Беззаботный и циничный хёллендолец привык легко относиться к жизни и невзгодам, во всём полагаясь на брата, хоть тот был старше всего на три года. Сейчас Сима обуревал целый ураган чувств — боль потери, жажда мести, безысходность, чувство вины перед семьёй. Впервые за свои 25 лет Илисим Ленокс осознал, что не во всём можно пойти судьбе наперекор. Никто и ничто не могло вернуть Аландора, как бы страстно ни желал этого Сим.
Повстанцы убедились, что их шансы прорвать осаду близки к нулю и перешли к исключительно оборонительной тактике. Дален приказал мятежникам беречь себя и стараться максимально долго удерживать последний рубеж. Силы островитян были чертовски малы. Никто уже не заговаривал об эвакуации штатских. Тог продолжил в краткие часы отдыха лично заниматься убежищем для Алисы и котов. Он хотел быть уверен, что девушка переживёт штурм и «прощальный привет» Семи ветров.
Андрис чувствовал, что положение крепости более, чем ужасающее. Он признавался себе, что не обладает спокойным мужеством воина или бесстрашием безумцев. Иначе не выбрал бы министерскую карьеру, столь мало уважаемую среди воинственных эрланов. Риту претило насилие, он не хотел лишать жизни других и желал сохранить свою жизнь. Почему это считается позорным?! Почему любить жизнь недостойно?! Наверное, именно потому, что сражения пугали его и перспектива нелепо погибнуть в пылу чужих баталий не привлекала, он лучше других понимал Алису. Но помочь ей, изменить положение не мог. Он старался хотя бы быть рядом с девушкой, поддержать её морально, хотя тут его и теснил комендант Тог. Глупец! Надеется занять место владетеля?! Андрису было смешно смотреть на потуги влюблённого хёллендольца.
Алиса же была рада обществу и Эрвиля, и Андриса. Она не хотела оставаться наедине со своим страхом и отчаянием. Она боялась не только смерти, но и расплаты за легкомысленное отношение к вере. Та самая геенна огненная, которой так часто стращали в пансионе, уже раскрыла свои объятия нечестивице. Лис повторяла наизусть вызубренные священные тексты, но была уверена, что теперь уже никакие молитвы не уберегут ее от страшной участи. Только жизнь давала какую-то отсрочку. Эрвиль убеждал, что всё ещё изменится в лучшую сторону, что повстанцам наверняка удастся прорвать осаду.
Редорт тоже видел страхи девушки. Ему импонировало её мужество: она не устраивала истерик, не требовала ничего невозможного, была готова разделить долю защитников крепости. Патрик знал, что остаётся только один-единственный шанс покинуть остров, к которому Дален пока не готов был прибегнуть.
Благословенный не опасался за собственную жизнь, он отдавал себе отчёт, что хёллендольское восстание может стать его последним приключением. Такой путь он выбрал сам, пользуясь той долей свободы, что оставили ему дан`айры. Орден учил сдержанности и жить по канону, ставя во главу служение богам. Хёллендолцы же не отличались особой религиозностью, и Патрику нравилось это. Он не боялся встречи с Гайдором, едва ли тот был несноснее Диксандирка, чьё земное воплощение активно изводило Редорта последние лет семь.