Все небеса Земли
Шрифт:
Весеннее утро набрало силу и расцвело. Дождь прекратился. Облака поднялись выше, и среди них всё чаще появлялись и затягивались быстрые прорехи чистого синего холодного цвета.
– Небо! – воскликнул Конвей, задирая голову. – Ты только погляди, Миг Семнадцать! Это же знаменитое небо Земли, воспетое тысячами поэтов! И я теперь понимаю почему.
– Ага, – ответил Мигель. Он больше смотрел по сторонам, пытаясь засечь невидимого соглядатая, и злился от того, что это ему не удаётся. – Ты, главное, не споткнись. И не забывай, что это прекрасное небо за последние пару часов дважды пыталось нас убить.
– Протестую! – громогласно заявил блюзмен, и какая-то птица испуганно вспорхнула из кустов неподалёку. – Это было вовсе не небо, а… – он вдруг замолчал на полуслове и остановился как вкопанный.
– Что? – Мигель проследил глазами по направлению взгляда товарища, и его рука машинально потянулась к пистолету, висящему на боку в кобуре.
И тут же остановилась, поскольку человек, стоящий перед ними метрах в двадцати, немедленно поднял оружие, и нежный девичий голос жёстко, по-русски, произнёс:
– Не советую, мальчики.
– Хорошо, хорошо, – сказал Мигель и поднял руки в примиряющем жесте. – Всё нормально, мы просто идём по берегу реки и никого не трогаем.
– Видела я, как вы никого не тронули, – девушка опустила оружие (насколько Мигель успел рассмотреть, это был старинный автоматический пулевой карабин). – Боевой дрон с одного выстрела завалить – это было красиво. Признаю и поздравляю.
– Спасибо, – Мигель чуть поклонился. – С кем имеем честь?
– Сначала вы, – девушка сделала несколько шагов навстречу. Карабин она держала стволом вниз, но так, что в любой момент он мог быть направлен в грудь друзьям. Теперь, когда она подошла ближе, Мигель рассмотрел незнакомку получше. Чуть выше классического женского роста: метр шестьдесят пять – метр шестьдесят семь. Одета в какой-то хитрый маскировочный комбинезон с капюшоном и обута в такие же маскировочные короткие сапоги. На руках – перчатки с обрезанными пальцами. Тоже маскировочные. И комбинезон, и сапоги, и перчатки настолько хороши, что практически сливаются с окружающим фоном, мгновенно подстраиваясь под игру света и тени. Фактически заметны только лицо, пальцы да прядь густо-русых, с медовым отливом волос, выбившаяся из-под капюшона на лоб. Ещё нож на боку и карабин. Но первый – в маскировочном чехле-ножнах, так что видна только коричневая рукоять. А второй умело обмотан всё той же переливчатой маскировочной тканью.
На кругловатом лице – веснушки в россыпь. По носу, щекам, лбу. Носик аккуратный, точёный. Полные алые губы. И глаза. Вернее, глазищи. Не сказать, что огромные, и даже не слишком большие. Но такого рысьего хищного разреза, что сердце замирает, а цвет и вовсе бьёт наповал – ярко-зелёные, что твой ивовый лист и одновременно прозрачные, словно ледниковое озерцо марсианским летом в оазисе близ Нового Града. Чем-то похожи цветом на глаза друга Конвея, но производят совершенно другое впечатление. Завораживающее.
Мигель и сам не заметил, что уже с полминуты стоит бессловесным столбом, не отрывая взгляда от этих глаз. И рядом второй такой же столб – друг, поэт и блюзмен Конвей О’Доэрти.
Он первым и опомнился.
– Сударыня! – воскликнул блюзмен, приложил правую руку к сердцу и поклонился. – Прошу нас извинить и позвольте представиться – Конвей О’Доэрти. Вы так прекрасны, что мне немедленно захотелось сочинить песню. Но под рукой нет гитары, да и сама обстановка…
– Кон, – сказал Мигель. – Перья-то опусти, пожалуй. А то девушка о нас бог знает что подумает.
– Ничего-ничего, – произнесла девушка и улыбнулась краешком губ. – Мне даже интересно. А тебя как зовут, красавчик?
– Протестую! – возмутился Конвей. – А я?
– Ты тоже ничего, – успокоила его незнакомка. – Но уж больно долговяз, как по мне. И говорлив. Но не переживай, у меня есть сестра, она как раз таких любит.
– Мигель, – представился Мигель. – Мигель Сухов.
– Ирина, – сказала девушка и протянула Мигелю руку. – Фамилию вам пока знать не обязательно.
От её пальцев шло ровное сильное тепло.
– А это кто? – она кивнула на робота, скромно стоящего в сторонке.
– Мой андроид-слуга, – сказал Мигель. – Его зовут Георг Пятый.
– К вашим услугам, – Георг Пятый чуть наклонил голову.
– Андроид-слуга, – повторила Ирина. – Бывает же такое. Вы откуда, мальчики?
– С Марса, – сказал Мигель. – Новый Град. Слышала?
– Ого, – Ирина присвистнула. – Колонисты?!
– Они самые.
– И как вы здесь оказались? Насколько я знаю, колонистам запрещено появляться на Земле под страхом смерти.
– Ага, – подтвердил О’Доэрти. – Запрещено. Но у нас не было выбора.
– И было разрешение, – добавил Мигель. – Но об этом долго рассказывать.
– Охренеть, – призналась Ирина. – То-то я гляжу… Ладно, пошли скорее.
– Куда?
– Здесь рядом. Если она послала боевого дрона, значит, может послать и второго. Нужно вас спрятать, у нас искать не станет.
Они уже шли за Ириной вдоль берега. Девушка шла бесшумно и быстро, лёгкой, уверенной, чуть скользящей походкой. Карабин на груди, руки – на карабине. Не сказать, что друзья едва за ней поспевали, но, чтобы не отстать, шагать пришлось широко. К тому же было сразу заметно, что для их новой знакомой ходьба по лесу-тайге – дело привычное с детства. Мигель же с Конвеем вообще впервые попали не только в тайгу, но и на Землю. И только Георг Пятый вышагивал рядом как ни в чём не бывало, почти так же легко и бесшумно, как аборигенка Ирина.
– Она – это кто? – спросил Мигель. – Нэйтелла?
– Ого, вы знаете Нэйтеллу?
– Как не знать, она нам и разрешила посадку. Хоть и не сразу.
– Точно она?
– Георг, – сказал Мигель, – воспроизведи.
– ИИ Нэйтелла, ближний орбитальный контроль, – произнёс робот бесстрастным женским голосом. – Назовите ваши координаты и скорость. Приём.
– Да, это её голос, – сказала Ирина. – Наша восточная ИИ-нейросеть. Если, конечно, голос не подделан. Значит, дрона вряд ли она послала. Она, конечно, бывает хитра и коварна, но не настолько. Скорее всего, это штучки Вестминда, похоже на него. Перехватил ваш разговор, определил координаты… А мог и не перехватывать, ему Нэйтеллой представиться, как мне стакан воды выпить. Сложный вопрос, короче.
– Вестминда? – переспросил Мигель.
– Западная ИИ-нейросеть, – пояснила Ирина. – Их у нас, на Земле, две. Нэйтелла – восточная, Вестминд – западная. Два мира – два искусственных интеллекта, как у нас говорят.
– Они враждуют? – догадался Конвей.
– Трудно сказать. Иногда кажется – да. Но мы думаем, что это такая вражда напоказ. Специально для нас, людей. Вид конкуренции. Игрушечная вражда, которая в настоящие боевые действия не перетекает. Слава богу, – она приостановилась и перекрестилась. По-православному – тремя перстами и справа налево.