Все некроманты делают это
Шрифт:
– Хороший вопрос, мэтр, – согласился кот, вытягивая шею и чуть не падая в яму, – боюсь, кроме тебя этого никто уже узнать не в силах. Другой вопрос, целесообразно ли тратить на это ресурсы и время.
– Не думаю, – помолчав, определился молодой человек, – давай извлекать череп нашего образованного друга, да и пойдём. Скоро дождь будет, тут всё развезёт – не выберемся. А этого бедолагу просто сдвинем в сторону. Подержишь?
С этими словами названный Антуаном словно вытянул из воздуха несколько грязно-зелёных нитей и, скрутив в подобие жгута, плавно переправил коту, который привычно прыгнул сверху, придавив их всеми четырьмя лапами. Зеленоватые нити подёргались, но кот прошипел что-то явно угрожающее, и они покорно затихли, признавая его главенство.
И, наверное, всё прошло бы спокойно и буднично, если бы не его величество случай. На этот раз он принял вид облезлой и до безобразия тощей мыши, которая на свою голову вылезла из норы и решила прогуляться под луной. Привыкнув, что на заброшенном кладбище никого нет даже днём, а уж тем более ночью, мышь медленно брела по тропинке, думая о своих наверняка важных делах, и практически уткнулась носом в ошалевшего от такой наглости кота. Лапа зверя рефлекторно дёрнулась, зелёная нить радостно выскользнула и хлестнула по открытой могиле, чудом не задев спрыгнувшего вниз и продолжающего бормотать заклинания молодого человека. Он успел отпрыгнуть, чуть не переломав ноги, а крышка гроба, давным-давно сгнившая, рассыпалась в труху. Лежавший сверху незапланированный покойник провалился к законному обитателю могилы, и из гроба неожиданно ударил в небо изумрудно-зелёный луч. Он тут же погас, и молодой человек, выругавшись на каком-то неизвестном языке, наклонился над живописно разбросанными по земле останками.
Через некоторое время, видимо, решив довести дело до конца, он поднял непонятно как уцелевший череп, в глазницах которого на мгновение сверкнули и погасли зелёные искры, и выбрался из могилы.
– Прости, Антуан, – в голосе кота слышалось искреннее раскаяние, – иногда даже мне не удаётся совладать с рефлексами. Она же мне чуть ли не по лапам прошлась!
– Фред, успокойся, – молодой человек открыл саквояж, вынул из него покрытый странными письменами кусок ткани, расстелил на ближайшем надгробье и аккуратно поставил на него извлечённый из могилы череп. Кот, чувствующий себя виноватым, даже не отреагировал на сокращённый вариант имени, хотя при других обстоятельствах не упустил бы случая позанудствовать.
– Как ты думаешь, где нам его лучше пробудить? Дома или здесь?
– Дилемма, – кот вздохнул совсем по-человечески, – с одной стороны, тут грязно, мокро и холодно. А с другой – если что пойдёт не так, мы хотя бы дом не разрушим. Этому погосту, увы, уже совершенно всё равно. Был бы цел Хозяин – он бы точно не позволил, а так как его нет…
– Я понял, – кивнул молодой человек, – пробудим здесь. Ну что же, Фрол Дормидонтович, пора просыпаться, уважаемый…
Тот, кого кот называл Антуаном, вытащил из всё того же саквояжа две толстые чёрные свечи, поставил их по обеим сторонам черепа и, взяв из полотняного мешочка щепотку каких-то растёртых в пыль трав, очертил круг.
Снова зазвучали над заброшенным кладбищем слова древних, мало кому известных заклинаний, и через пару минут глазницы черепа вспыхнули яркой ядовитой зеленью.
– И чо это такое, в натуре, было? – прохрипел череп.
Над погостом повисла густая напряжённая тишина, не нарушаемая ни единым шорохом. Затем раздался полный недоумения голос молодого человека:
– Фред, ты уверен, что это тот, кто нам нужен? Широко известный в узких кругах травник Фрол Дормидонтович?
– Не уверен, – так же озадаченно откликнулся кот, – как-то говорит он странно. Мне казалось, что господин Синегорский должен выражаться несколько иначе.
– Эй, в черепе, ты кто такой будешь? – молодой человек осторожно постучал по тускло-жёлтой кости.
– А ты чо, прокурор? – отозвался череп, но сквозь агрессию в его голосе была чётко слышна растерянность, почти паника. – Слышь, чернявый, а где все-то? Кореша мои куда делись?
– Ничего не могу тебе по этому поводу сказать, – проговорил названный Антуаном, – во всяком случае, тут их точно давно нет. А ты есть, и мне очень хотелось бы понять, что произошло.
– Есть у меня, конечно, версия, но, боюсь, нам с тобой она не понравится, – кот озадаченно почесал лапой за ухом. – Полагаю, что нужный нам травник уже в лучшем из миров, а от этого господина мы не сможем узнать даже рецепт примитивного приворотного зелья.
– Сушёный корень заманихи-травы, взятой в первую осеннюю ночь, – три части, листья руты, что брала невинная дева, – одна часть, три капли крови из безымянного пальца левой руки, с нужными словами в медной чаше вскипятить, помешивая противосолонь, и наговор прочесть… – как-то слегка растерянно выдал череп и сам же спросил, – это я чего такое сказал сейчас? Алё, мужики, я не понял, чо за дела?
– Тебя звать-то как, бедолага? – с сочувствием спросил молодой человек и переглянулся с котом.
– Бизон я, – помолчав, сказал череп и добавил, – погоняло такое. Меня в Зареченске все знают, хоть кого спросите.
– Ну, если даже в Зареченске, тогда конечно, – согласился кот и, вздохнув, уточнил. – А нормальное имя у тебя есть?
– Есть, – не стал отказываться череп, – Афанасий я, Степанов.
– Ну вот как тут не поверить в магию имени, – усмехнулся молодой человек.
– А чо не так-то? – череп сердито сверкнул зеленью в провалах глазниц.
– Всё так, – успокоил его кот, – просто твоё имя в переводе с древнего языка означает «бессмертный», что мы, собственно, и наблюдаем.
– А скажи, Афанасий, ты о травках что знаешь? – молодой человек задумчиво посмотрел на неприглядную мешанину из костей и щепок, оставшуюся после удара зелёной нити, и махнул рукой. Земля, словно ожидавшая позволения, быстро ссыпалась обратно в могилу, похоронив останки двух человек уже окончательно.
– Не, я не по этой части, – череп, когда-то принадлежавший гражданину по кличке Бизон, хохотнул, – я больше водочку предпочитаю, по-нашему, по-простому, по-пацански. Травой пусть малолетки балуются, у них мозгов мало.
Кот явно хотел что-то сказать, но, повинуясь строгому взгляду молодого человека, промолчал и лишь закатил жёлтые глаза.
– Я не про то, про что ты подумал, – терпеливо объяснил некромант, – я имею в виду разные лечебные травы, редкие растения, используемые в зельях или настойках.
– Это чо, колдовство типа? – удивлённо проговорил череп. – Я в кино видел, в этом, как там его, ну… там ещё Джек Воробей играет, только не себя, а другого, типа умного… Там ещё без головы чувак был…