Все некроманты делают это
Шрифт:
– Ваша версия слегка утрированна, но в целом верна, – усмехнулся посетитель, занимая так называемое «клиентское» кресло. – Мне раньше не доводилось сталкиваться с представителями вашей профессии, так что моя неосведомлённость простительна.
– То есть сам факт существования таких специалистов, как я, вас не удивляет, – я откинулся на спинку кресла и, спокойно положив ладони на подлокотники, с интересом взглянул на гостя. – Неожиданно, признаюсь. Обычно те, кто приходит ко мне в первый раз, начинают как раз с того, что они, конечно, в некромантию не верят, но…
Виталий Павлович пожал широкими плечами и невозмутимо ответил:
– Я давно привык ничему не удивляться, Антон Борисович. И если я столкнулся с тем, что нельзя объяснить логикой, анализом и прочими привычными мне категориями, значит, есть другие – непривычные. То, что я с ними не пересекался, совершенно не означает, что их не существует.
– Достойная позиция, – в моём голосе не было даже намёка на иронию, напротив, я даже не пытался скрыть искреннее уважение. – Не подскажете, кто порекомендовал вам меня? Как вы понимаете, я на столбах объявления не расклеиваю и на «Авито» свои услуги не предлагаю.
– Понимаю ваш интерес, – кивнул посетитель, – мне посоветовал к вам обратиться Давид Гольдман. Вы помогли ему найти…
– Я помню его, – остановил я Зильберта и мягко улыбнулся, извиняясь, – прошу простить мне некоторую резкость, но есть вещи, которые лучше не озвучивать даже здесь. Вы понимаете меня, Виталий Павлович?
– Не подумал, – согласился посетитель, жестом показывая, что извинения приняты, и в свою очередь прося прощения за собственную торопливость, – я давно знаю Давида, привык доверять его мнению и прислушиваться к его советам. Он уверен, что вы, Антон Борисович, единственный, кто может мне помочь.
– Не исключено, – я и не подумал спорить, – но я не гарантирую вам, что возьмусь за ваше дело. Не потому что не захочу, а потому что оно просто может оказаться не по моему профилю.
В кабинет по-прежнему бесшумно вошла Леночка и поставила сначала перед гостем, а потом и передо мной дразнящие ароматным паром чашки.
– Спасибо, Леночка, и меня ни для кого нет, – сказал я и, подумав, добавил, – если через десять минут Виталий Павлович не покинет кабинет, то через полчаса принеси следующий кофе, хорошо?
– Слушаюсь, Антон Борисович, – почти пропела Леночка и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.
– Итак, – я внимательно посмотрел на посетителя, – для начала вкратце познакомьте меня с вашей проблемой. Пока можно без подробностей.
– Завтра должно состояться подписание очень крупной сделки из разряда тех, о которых не пишут в газетах и в интернете, но которые во многом определяют вектор развития целой отрасли. Я один из участников, то есть лицо более чем заинтересованное в том, чтобы всё прошло гладко и результат был бы именно тем, который нужен. Более того, я отвечаю за организационную сторону встречи… Понимаете?
– Пока не очень, – я бросил быстрый взгляд на антикварные часы, в которые была встроена миниатюрная видеокамера, – и пока не улавливаю, где ваша деятельность может пересечься с моей.
– Молодость всегда тороплива, – философски вздохнул Виталий Павлович, а я едва заметно улыбнулся: если бы посетитель узнал мой истинный возраст, он был бы, мягко говоря, удивлён, – одним из обязательных условий сделки является личное присутствие всех концессионеров. Без исключения. В ином случае документы подписаны не будут и все договорённости обнулятся. Мы не можем этого допустить, так как слишком долго и трудно шли к разумному и, главное, мирному решению вопроса. Но сегодня утром один из ключевых участников встречи скоропостижно скончался.
– Надо полагать, по абсолютно естественным причинам, – предположил я, неторопливо просчитывая, стоит ли ввязываться в это откровенно дурно пахнущее дело. Впрочем, большинство клиентов приходило ко мне именно с такими вопросами.
– Всё кристально чисто, – кивнул посетитель, – сердечный приступ, что никого не удивило, так как наш партнёр отличался редкостной невоздержанностью во всём при совершенно реальных проблемах с сердцем.
– Я искренне сочувствую родным и близким покойного, – я вздохнул, – но по-прежнему не улавливаю, чем могу помочь?
– Он должен появиться завтра на подписании документов, – негромко, но очень внушительно проговорил Виталий Павлович, пристально глядя на меня, – что с ним будет потом, меня совершенно не беспокоит, мы никогда не были друзьями. Мне нужно, чтобы в назначенный час он приехал по конкретному адресу, вошёл в кабинет, подписал бумаги, вышел на своих двоих и сел в машину. Всё. И совершить это чудо можете только вы, Антон Борисович.
На некоторое время в помещении повисла полная тишина, нарушаемая только едва слышным тиканьем часов. Виталий Павлович молчал и терпеливо ожидал моего решения, так как понимал: есть ситуации, когда от тебя, как бы ты ни был влиятелен в реальном обычном мире, ничего не зависит.
– Когда, вы говорите, с вашим партнёром произошло несчастье?
– Сегодня около пяти часов утра, – ответил посетитель, в глазах которого вспыхнула надежда. – Мне сообщила его домработница около десяти часов.
– Кто ещё знает о том, что он умер? – я задумчиво рисовал на листке бумаги никому кроме меня не понятные завитушки и спирали.
– Слухи наверняка просочились, – не стал скрывать правду Зильберт, – но официального подтверждения в прессе пока не было, так что в курсе только непосредственные участники сделки. Мы постарались максимально быстро изолировать всех, кто успел так или иначе узнать о случившемся. Домашних, любовницу, обслугу, секретаря.
– Разумные меры предосторожности, – одобрил я, – и последний вопрос на данном этапе: где тело?
– В загородном доме покойного, – Виталий Павлович пожал плечами, – он предпочитал жить там, туда же к нему приезжала его молодая пассия. Вот и на этот раз наш партнёр был именно с ней.
Я молча постучал пальцами по полированной крышке стола, выбивая привязавшийся с самого утра ритм, а затем так же молча придвинул к себе лист бумаги, взял ручку и быстро написал на ней несколько цифр.