Всё о Кыше, Двухпортфелях и весёлых каникулах
Шрифт:
– А ты замечаешь, как дышишь?.. Вот и помалкивай, – сказал Миша, и никто ему ничего не возразил.
Глава 31
Но вот начался урок. Кыш лежал в сумке, не шевелясь и не поскуливая. Я перестал трусить. Всё равно отступать было некуда. Я шепнул Снежке:
– Мы в расчёте. Больше я не должен тебе твоего желания.
Снежка ничего не поняла. Тогда я нагнулся, побольше открыл «молнию», Кыш высунул голову, и Снежка его увидела.
Но вели мы себя так, что Вета Павловна
Снежка сделала знак, что мы в расчёте и что я молодец. Сама она, по-моему, немного перетрусила и от волнения закусила губу.
И всё было бы хорошо. И урок кончился бы благополучно, хотя время тянулось медленно, если бы по коридору мимо нашего класса не прошла общая школьная кошка по имени Миска. Проходя мимо, она ещё зачем-то громко мяукнула, и я не успел удержать Кыша.
Он выпрыгнул из сумки и стрелой пролетел к двери, очень напугав Вету Павловну. На дверь Кыш налетел с ходу грудью, она открылась, и через секунду в коридоре поднялся такой кошачий вой и шип, что я, чувствуя непоправимое, затрясся от страха.
В моей голове промелькнуло: «Всё! Теперь мама отдаст Кыша в другой дом, другим людям… Отдаст из-за меня!..»
Больше я ни о чём не успел подумать, без спроса вылетел из-за парты и бросился оттаскивать Кыша от кошки.
В коридор уже выбежали ребята и учителя из соседних классов.
Школьная кошка Миска, спасаясь от Кыша, вспрыгнула на подоконник и шипела, дугой выгнув спину. Вся она была взъерошена, как ёрш, которым моют молочные бутылки.
Кыш молча, словно он вышел на охоту, подскакивал, стараясь лапой сбить с подоконника Миску, а Миска выла и орала.
Я схватил Кыша в охапку, крича: «Фу! Фу!» И все ребята вокруг захохотали. Конечно, им было весело: вдруг посреди урока посмотреть бой собаки с кошкой. Учителя стали загонять всех обратно в классы, и вот тут-то передо мной возник неизвестно откуда взявшийся завуч.
– Твоя собака? – спросил он.
– Ик… ик… ик… – только и смог ответить я, прижимая Кыша к груди.
– Сероглазов! Я ещё раз спрашиваю: твоя собака?
– Ма… ик… ма… ик, – снова заикал я.
На моё счастье, рядом со мной оказалась Снежка. Она раза четыре стукнула меня по спине кулаком, я перестал икать, немного опомнился и наконец ответил:
– Это не собака, он ещё щенок.
При этом я с благодарностью взглянул на Снежку. Не стукни она меня четыре раза по спине, все продолжали бы хохотать, а я ещё глубже провалился бы сквозь землю.
– Вета Павловна, продолжайте занятия. Мы с Сероглазовым зайдём ко мне в кабинет… Всем! Живо по классам! – сказал завуч, и всех как ветром сдуло из коридора.
Миска всё ещё стояла на подоконнике и шипела тихо-тихо, как проколотый футбольный
Мы с завучем остались одни в пустом огромном коридоре. Кыш внимательно смотрел на завуча, забыв про кошку. Он понимал, что завуч опасней для него и для меня, чем кошка, и собирался зарычать. А завуч смотрел на Кыша и на меня.
Потом мы зашли к нему в кабинет. Завуч сел за стол, долго думал и спросил:
– Тебе, Сероглазов, нравится учиться в школе?
– Сначала не нравилось, а теперь… ничего… нравится, – сказал я, решив с этой минуты ничего и никого всю жизнь не бояться.
– А ты знаешь, что у тебя испытательный срок?
– У всех у нас испытательный срок, – сказал я, нарочно вздохнув поглубже.
– У кого это – у всех? – спросил завуч. – У меня, например, нет испытательного срока.
– Кышу моя мама назначила испытание на неделю… и если вы скажете… его исключат… то есть выгонят от нас… Не говорите… Я больше не буду! – попросил я.
– Так… так. Значит, у вас обоих испытательный срок? Тем более и ты, и он должны быть образцом поведения. А что мы видим? Один приносит второго в класс, а второй нападает на беззащитную кошку. И оба срывают урок. Зачем ты его принёс?
В кабинете завуч был совсем не такой страшный, как в коридоре. Он ждал моего ответа, постукивая карандашом по столу.
Я подумал, что если рассказать всю правду, то может попасть Снежке. Ведь я только проспорил желание, а само-то желание придумала она, а не я. Врать завучу мне не хотелось, а что делать, я не знал.
Я стоял и помалкивал, а завуч ждал и постукивал карандашом по столу. И страшней всего было то, что я ничего не мог придумать лучше правды.
Вдруг раздался стук в дверь.
– Войдите! – сердито сказал завуч, и в кабинет неожиданно вошла Снежка.
Лицо у неё было заплаканное, нос распух, а красный бантик на косичке совсем потемнел. Снежка с горя изжевала его, как Кыш – папин галстук.
«И она тоже что-то натворила?» – подумал я.
Но Снежка быстро затараторила, что Вета Павловна разрешила ей пойти и рассказать, как всё получилось. А всё началось с того, что не надо было есть на уроке рыбу-саблю и спорить. Для того чтобы проверить, смелый я или трус. Тогда я не принёс бы в школу щенка. Но теперь-то уж, заверила Снежка завуча, мы на всю жизнь запомним, что такое дисциплина, и не будем спорить на уроках…
«Ну, Снежка! Вот настоящий друг!» Я уж думал сказать: «Прощай, родная турбаза! И Вета Павловна, и завуч, и директор!» А она спасла меня, как сенбернар в горах из-под целой лавины!
– Вы осознали свои поступки? – спросил завуч со слезами на глазах. Он перед этим вопросом долго кашлял.
– Да! – хором ответили мы.
– Идите на урок. Щенок останется здесь, – сказал завуч. – Не бойся. Я его не съем. После урока отведёшь его домой.
– А знаете, что он у вас тут наделает? – спросил я и вкратце объяснил завучу что.