Всё о Манюне (сборник)
Шрифт:
Расстался Самуил со своими мечтами лишь после того, как спалил западный флигель дома. Как отреагировал на пожар отец, история умалчивает. Видимо, достаточно гуманно, раз Самуил выжил, а через пять лет вообще женился на старшей дочери ребе Шломо Саре. Но свою дочь, в память о навсегда нереализованных юношеских мечтах, назвал Факирой. Чтобы как-то смягчить последствия эксцентричной выходки отца, девочку все называли Фаей, а после ее замужества, с подачи Ба – «которой Жмайлик».
Фая была асом
Ба эти послания чуть ли не сквозь лупу изучала. Мало того что почерк был не ахти, так еще стиль письма отличался своеобразием – Фая игнорировала все знаки препинания, кроме восклицательного, а последовательное изложение мысли считала чем-то совершенно излишним.
«Здравствуй дорогая моя Розочка и вся твоя прекрасная семья Миша и Мария и ваши замечательные друзья и соседи Роза передай большой привет Наде и скажи что кофта села как влитая моя Лина носит ее не снимая!!! Картошка гнилая по двадцать копеек за килограмм колбасы вареной грамм триста если выстоять очередь и килька иногда в банках тоже попадается а рыбы вообще нет и вопрос как при таком раскладе прокормить семью чтобы не авитаминоз! Ромочке в поликлинике ставят диатез и рахит и какает он плохо раз в три дня а то и четыре говорили внук это счастье но вот проблем со здоровьем вроде немного но переживаю а уж Лина вообще!!! Достать анальгин! А он парень работящий ты не думай хоть и не наш а вообще татарин но и среди татар оказывается попадаются тоже хорошие люди главное не пьет и работает денег приносит Ромочка его папой называет а он радуется на руках его носит! Роза колени обязательно обертывай молодой весенней крапивой говорят помогает от артрита и не сильно кусается обложила колени крапивой обмотала тряпочкой и сиди себе перебирай гречку или рис как рукой снимает!»
Вот приблизительно такого содержания письма приходили из Новороссийска с регулярностью раз в неделю, а то и чаще.
– Фая! – кричала потом в трубку Ба. – Может, тебе какие еще лекарства кроме анальгина выслать?
– Какого анальгина? – надрывалась на том конце провода Фая.
– Ну ты тут мне в письме пишешь «достать анальгин», вот я и спрашиваю!
– Это я себе заметку сделала, чтобы не забыть его купить.
– Фая, ты меня в гроб своими письмами вгонишь! Что это за татарин, который тоже человек?
– Это Линка сошлась с парнем, зовут Равиль, хороший, работящий, к Ромочке как к родному относится! Ты обмотала колени крапивой? Я тут разузнавала, можно еще нашатырным спиртом натирать. Эффект молодильных яблочек гарантирован!
– Да уймись ты со своими молодильными яблочками, Фая! У меня не колени, у меня варикоз!
– А у кого тогда колени?
– А откуда мне знать?!
В общем, родственники у Ба были самые что ни на есть колоритные, под стать ей. И если с дядей Мотей мы уже виделись, то тетю Фаю, которая Жмайлик, знали исключительно по фотографиям. Она была очень похожа на Ба – такая же высокая, крупная, с вьющимися волосами и светло-карими глазами. Правда, про масть глаз нам Ба рассказала, потому что по черно-белым снимкам, которые высылала Фая, определить цвет было практически невозможно.
1981 год выдался богатым на юбилеи – в январе мне стукнуло десять, в мае маме должно было исполниться тридцать пять, а аккурат между нами, седьмого апреля, у Ба случилась круглая дата – аж целых шестьдесят лет. Юбилею предшествовало очередное дивное послание от Фаи, которая Жмайлик.
«Роза, – как бы между делом строчила Фая, – купила гипюр цвета слоновой кости два метра и шелка тоже два метра больше ничего нет думаю что бы такое можно было сшить чтобы нам по возрасту на выход или в гости и не выглядеть клоуном! Или может духи какие взять хотя можно у перекупщиков поискать а может посуды тебе сервиз не нужен на будущее Мане в приданое или просто выставить в сервант для красоты! Но! Обещали люстры так и не завезли зачем обещать и коробку конфет брать если обманут я не пойму! Пучок укропа стоит как килограмм картошки а витаминный салат Ромочке приготовить надо рахит почти прошел слава богу ноги стали какие надо не кривые а то раньше мяч бы проскочил и ни за что не зацепился бы! Ты главное просто намекни что тебе надо не хочу ехать с пустыми руками!!!»
– Миша! – прогрохотала Ба вверх – письмо она читала на кухне, а дядя Миша в своей комнате колдовал над очередными проводами.
– Что случилось? – свесился вниз дядя Миша.
– Фая приезжает!!!
– Ну и славно, чего ты кричишь? Я подумал, что-то случилось.
– Мойше! Фая приезжает, а я не готова! Или это не повод покричать?
– Когда она приезжает, завтра?
– Нет, к моему дню рождения.
– Мам, ну до твоего дня рождения еще три недели!
– Да разве три недели – это срок? – заклокотала Ба. – Надо успеть генеральную уборку сделать, да продуктов накупить, да стол накрыть!
– Но мы в ресторан собирались!
– Не пойдем мы в ресторан! Ко мне сестра не затем приезжает, чтобы я ее ресторанной едой кормила. Отмечать будем дома.
Через несколько дней пришла телеграмма от Моти: «Жди юбилею тчк Привезу осетрины тчк Фиников коробку вскл знк».
– Главное, чтобы не надувного осетра привез, – засмеялся дядя Миша.
Ба на шутку сына не обратила внимания, зато очень порадовалась рыбе – она который день ходила со списком и составляла меню, и осетрина к столу пришлась бы очень даже кстати.
– Надя, – периодически звонила она маме, – а что ты скажешь насчет песочного печенья?
– Давайте посчитаем. – Мама прижимала трубку к уху плечом и принималась загибать пальцы. – Бисквитный торт с безе испечем – это раз. Ореховый рулет сделаем – это два. Чараз [26] будет? Будет. Это уже три. Конфеты будут. Мотя обещал финики привезти. То есть сладкого достаточно, я думаю, что песочное печенье – это перебор.
– Но они не на один день приезжают, верно? Верно! – напирала Ба. – Песочное печенье хранится долго, испек и с глаз убрал, а потом к кофе подал. И не надо метаться, все уже готово.
26
Чараз – смесь из разных сортов орехов с изюмом.