Все о страсти
Шрифт:
Франческа упивалась поцелуем, тяжестью, придавившей ее к полу, его явной капитуляцией. Она чувствовала себя кошкой перед большой миской сливок. Он был такой горячий и твердый: напряженность тела вопила о потребности в разрядке.
Его губы оторвались от нее, провели по щеке, нашли ушко, скользнули ниже.
— Тебе нравится кобыла? — хрипло пробормотал он.
— Она прекрасна.
Его губы коснулись ее шеи, и Франческа инстинктивно выгнулась и услышала его перехваченный вздох.
— У нее… превосходная родословная.
Но тут он погладил ее ключицу и, похоже, забыл, о чем шла речь. Франческа не видела причин расспрашивать его. Не хотела говорить. Хотела лишь познать страсть. С ним. Сейчас.
Она уже хотела снова поцеловать его, но он вдруг прошептал:
— Можешь взять ее с собой, когда уедешь.
Франческа застыла. И вынудила себя думать, чтобы найти хоть какое-то логическое объяснение его словам, но так и не смогла.
— Уеду? — Она обнаружила, что недоумение может одолеть страсть, по крайней мере на этом этапе. — Но зачем мне уезжать?
Джайлз вздохнул, и тепло, окутавшее их, рассеялось. Он резко вскинул голову.
— Все гости уедут сразу же после свадьбы. Большинство — после завтрака, остальные — на следующий день. — Он помедлил, прежде чем резко бросить: — И как бы ни близка ты была к Франческе, тем не менее покинешь замок вместе с Чарлзом и его компанией.
Франческа уставилась на него. На лицо, продолжавшее оставаться неясным, размытым пятном. Ее рот был открыт, мозг окончательно отказывался работать. Несколько мгновений она не могла вымолвить ни слова. Потом мир перестал вертеться, как безумный, почти остановился…
Она облизнула губы.
— Дама, на которой вы женитесь…
— Я не стану ее обсуждать.
Напряжение, сковавшее ее тело, разительно отличалось от горячечного напора страсти. Страсть куда-то улетучилась. Немного собравшись с мыслями, она пролепетала:
— По-моему, вы не понимаете…
Франческа тоже не понимала, но начинала что-то подозревать.
Она скорее ощутила, чем услышала подавленный вздох: по-видимому, напряжение чуть ослабло.
— Пусть она не слишком умна, вернее, попросту пустое место, но именно эти качества я хотел видеть в своей жене.
— Вы хотели меня!
Франческа пошевелилась, словно подначивая его отрицать очевидное.
Джайлз со свистом втянул в себя воздух.
— Я желаю тебя, но не хочу. Ты не нужна мне.
И тут она взорвалась. Уничтожающий ответ вертелся на языке, но она не успела ничего сказать.
— Я знал, что тебе это недоступно, — пренебрежительно процедил он. — Ты не разбираешься в мужчинах, тем более мне подобных. Вообразила, будто понимаешь меня, но советую не заблуждаться.
Но она понимала, о, как хорошо понимала, и с каждой секундой все лучше.
— Ты считаешь, что человеку с характером, подобным мне, требуется страстная жена, но ошибаешься. Поэтому я и выбрал в невесты Франческу Роулингс. Она станет идеальной графиней…
Франческа молча позволяла ему говорить, позволяла словам течь мимо сознания, пока сама вспоминала самое начало их знакомства и первую встречу в кустах живой изгороди.
Джайлз неожиданно сообразил, что делает именно то, чего поклялся не делать. Но почему, во имя Господа? Он не обязан давать объяснения цыганке! Не обязан?
Если не считать того, что он отвергает ее, намеренно поворачивается спиной к ней и пылкой страсти, которая, как никто не знал лучше его, будет гореть ярче солнца и звезд. Она никогда не предлагала себя ни одному мужчине, кроме него, иначе не была бы столь неопытной, столь неумелой.
Груз вины тяжко давил на плечи. Странно и смешно, но его терзали угрызения совести. За то, что обидел ее ради ее же пользы. И еще за то, что даже сейчас он настолько одержим ею, что даже не мог вызвать в памяти лицо женщины, на которой женится завтра. Женщины, которая была близкой подругой цыганки. И это терзало его сильнее любой пытки.
Он осекся и мучительно сморщился:
— По крайней мере она не привезла своих чертовых собак.
Молчание.
Она все еще смотрела на него. Вернее, таращилась. Он грудью ощущал, как неровно вздымается ее грудь.
Ему стало не по себе.
— Надеюсь, что не привезла, — поправился он. — Или привезла? Целую свору спаниелей!
Молчание все тянулось. Она чуть наклонила голову, по-видимому, устав смотреть в темноту.
— Нет. Ваша невеста не привезла собак.
В каждом слове звенела решимость, источник которой он не мог определить. Цыганка глубоко вздохнула.
— Зато она привезла меня.
Ее руки все еще упирались ему в грудь. Франческа закинула их ему на плечи, сцепила на шее, притянула Джайлза к себе и запечатала его губы своими.
Ярость разожгла в ней чувственность, подогревала, сливалась с ней. Она намеренно дала себе волю. Пусть пламя вздымается к самому небу! Это единственное, чем можно справиться с ним, единственное, против чего у него нет оружия.
Сейчас не время подсчитывать обиды, разбираться в своих чувствах, рациональных, логических выкладках. Оставалось довериться инстинктам.
Он заплатит, притом той монетой, которая будет стоить ему всего дороже.
Он утонул… Она знала это… ощутила момент, когда водоворот утянул его в самую глубину. Момент, когда его сопротивление было снесено потребностью слишком сильной, чтобы устоять.
Она подливала масла в огонь, раздувала его… Их губы слились, языки вступили в сладостный поединок, сплетались и расплетались. Больше не было необходимости удерживать его. Высвободив руки, она мгновенно забыла, что делать дальше, потому что его ладони сжали ее груди, и она выгнулась, отдаваясь на волю невероятных ощущений.