Все о внешней разведке

Колпакиди Александр Иванович

В марте 1961 года Блейка неожиданно для него вызва­ли в Лондон под предлогом обсуждения его нового на­значения. И хотя у него были подозрения насчет истин­ных причин столь неожиданного вызова, Блейк посчи­тал, что для провала нет оснований. 4 апреля он приле­тел в Лондон и доложил руководству о своем прибытии. В этот же день начался допрос Блейка, которым руково­дил эксперт СИС по вопросам СССР Г. Шэрголд. Он продолжался в течение трех дней, и все это время Блейк категорически отрицал свою вину. Но когда Г. Шэрголд сказал Блейку, что тот был завербован в результате пы­ток и шантажа, возмущению последнего не было преде­ла. «Нет, — сорвался Блейк. — Никто не пытал меня. Я обратился к Советам и предложил им свои услуги по собственной воле». После этой сорвавшейся фразы Блей­ку ничего не оставалось делать, как признать факт своей работы на КГБ.

Состоявшийся через месяц суд

признал Блейка ви­новным в шпионаже в пользу СССР и приговорил его к 42 годам тюремного заключения. Столь крайне неспра­ведливый приговор вызвал возмущение Блейка. И не только его. Майкл Рэндл и Патрик Поттл, отбывающие в одной тюрьме с Блейком срок за организацию антиво­енной демонстрации и проникновение на военные объекты, также были возмущены несправедливостью вы­несенного ему приговора. Именно они, а также ирландец Шон Берк и священник англиканской церкви Рев Джон Папуот организовали 22 октября 1966 года побег Блейка из тюрьмы Уормвуд-Скрабс в Лондоне. 17 декабря 1966 года Блейк в тайнике, оборудованном в прицепе машины М. Рэндл а, покинул Англию на пароме, после чего без остановок направился в ГДР. На пограничном КПП ему повезло: в это время в Берлине находился один из сотрудников КГБ, знавший Блейка в лицо. По­этому проблем с переходом границы у него не возникло. В Москве Блейк в отличие от других перебежчиков очень быстро включился в необычную для него советскую жизнь. Первое время он работал консультантом в КГБ, а в 1974 году Георгий Иванович Бехтер (такое имя было записано в советском паспорте Блейка) начал работать в Институте мировой экономики и международных отно­шений, специализируясь на проблемах Ближнего Восто­ка. Не менее удачно сложилась и его личная жизнь. В 1969 году он женился, а через год у него родился сын Миша. Заслуги Блейка перед СССР не были забыты: он был награжден орденом Ленина, орденом боевого Крас­ного Знамени, орденом Отечественной войны 1-й степе­ни, медалью «За личное мужество» и другими наградами. Несмотря на некоторое разочарование в достижениях первой страны социализма, он до сих пор уверен в пра­воте выбранного им пути.

На земле обетованной

За последние несколько лет в нашей стране было опубликовано множество статей и книг о деятельности советской внешней разведки в таких государствах, как США, Великобритания, Франция, Германия, а также в других странах мира. И в то же время о работе наших разведчиков в Израиле практически ничего не сообща­лось. Между тем на протяжении всей истории независи­мого еврейского государства значительную долю его насе­ления составляют выходцы из царской России и СССР. Кроме того, Советский Союз сыграл важную роль в са­мом возникновении государства Израиль. В начале его драматической истории, связанной с арабо-израильской войной, Кремль оказывал большую военную и полити­ческую помощь Тель-Авиву. Деятельность эта велась мето­дами «секретной дипломатии», и разведка играла здесь первостепенную роль. Однако после развернувшейся в СССР в начале 50-х годов кампании против «безродных космополитов» и разрыва в 1967 году советско-израильс­ких отношений всякие упоминания о поддержке Москвой государства Израиль, не говоря уже о деятельности совет­ской разведки в Палестине, оказались под запретом.

Интерес к Палестине и к сионистскому движению возник у руководства Советской России практически сразу после окончания Гражданской войны. Но для того чтобы понять политику, проводимую Москвой в этом ближневосточном регионе, необходимо рассмотреть взаимоотношения между большевиками и российскими евреями. Прежде, всего надо отметить, что утверждение о том, что большевистское руководство с самого начала состояло из евреев и поэтому пользовалось широкой поддержкой еврейской общины, не соответствует дей­ствительности. Разумеется, такие видные большевики, как Лев Троцкий (Бронштейн), Григорий Зиновьев (Радомысльский), Лев Каменев (Розенфельд), Яков Сверд­лов и многие другие родились евреями. Однако все они были далеки от иудейской традиции и культуры, не имели корней в еврейском рабочем движении и были полностью ассимилированы. Среди собственно еврейс­ких политических организаций были сторонники и рус­ских кадетов, и русских эсеров, и меньшевиков. Союз­ных же с большевиками групп практически не суще­ствовало.

Неудивительно, что еврейское население поначалу восприняло власть большевиков без энтузиазма, не­смотря на то что Октябрьская революция фактически благоприятствовала евреям. Ведь новое большевистское правительство не только гарантировало им установлен­ное Февральской революцией равенство перед законом, но и повело решительную борьбу с антисемитизмом. Положение

резко изменилось в ходе Гражданской вой­ны, когда на территориях, контролируемых белогвар­дейцами и украинскими националистами, начались ев­рейские погромы, принявшие массовый характер. Так, только на Украине таких погромов было около двух ты­сяч. При этом прямые потери еврейского населения со­ставили около 50 тыс. человек, а общее количество жертв, учитывая тех, кто позже умер от ран, достигло 150 тыс. человек.

Хотя погромы проводились также и некоторыми крас­ноармейскими частями, их количество было столь не­значительным, что еврейское население быстро сделало вывод, с кем ему по пути. В результате огромные массы российского еврейства к 1919 году перешли от позиции враждебности большевикам к полной поддержке нового режима. В связи с этим весьма характерны рассуждения чекиста еврея Михаила Шрейдера. Обращаясь к одному из своих соплеменников, который отказался сдать валю­ту государству, он следующим образом пытался воздей­ствовать на его совесть:

«Скажите, неужели вы храните золото и валюту, ожи­дая возвращения царя? Неужели вы хотите вернуть стра­ну к проклятому прошлому, когда ваши дети, которые забыли, что такое «жидовская морда», будут опять пре­следоваться, так же как преследовались ваши отцы и деды? Как вы могли забыть все то, чему еврейский на­род подвергался при царском режиме. Как могли вы забыть погромы, черту оседлости?» ^[143]

Неслучайно и то, что во время Гражданской войны традиционные еврейские левосоциалистические органи­зации Бунд (Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше и России) и Еврейская СДРП «Поалей-Цион» фактически развалились, а подавляющее большинство их членов растворилось в РКП(б). Обе эти организации имели свои международные секции (каждая примерно в 20 странах), которые в начале 20-х годов раскололись, образовав своеобразный мини-Коминтерн — Еврейский коммунистический всемирный союз «Поалей-Цион». И только близорукая политика руководства Коминтерна, отказавшегося принять «Поалей-Цион» в свои ряды, от­толкнула последний от полного перехода на коммунис­тические позиции.

143

ЧИ рейдер М. Воспоминания (неопубликованная ру­копись).

В самом СССР в 20-е и 30-е годы наблюдался расцвет еврейской культуры. Была создана сеть еврейских школ (в начале 30-х годов 339 школ на идише в Белоруссии и 831 на Украине). В Киеве был открыт еврейский универ­ситет. В 1933 году в СССР вышло 668 книг на идише общим тиражом 2,5 млн экземпляров. Открывались ев­рейские народные дома, театры. В то же время антисио­нистская пропаганда если и велась, то исключительно представителями еврейской секции РКП(б). Все это способствовало тому, что советские спецслужбы могли без труда действовать и вербовать агентов среди еврейс­кого населения как в СССР, так и в Палестине.

С первых дней существования Советского государства большевистское руководство проводило весьма друже­ственную политику по отношению к сионистскому дви­жению. При этом большая роль отводилась внешней раз­ведке. Так, в 1925 году председатель ОГПУ Феликс Дзер­жинский направил своим заместителям Вячеславу Мен­жинскому и Генриху Ягоде секретную записку, в кото­рой говорилось, что чекисты должны дружить с сионис­тами, уметь завоевать их расположение и использовать движение в своих целях. Предполагалось, что сионистс­кое движение можно будет использовать для противо­действия британской разведке на Ближнем Востоке, а также для нейтрализации попыток англичан вовлечь му­сульман Средней Азии в борьбу против советской власти. Кроме того, Палестину намеревались использовать как плацдарм для проникновения в «жемчужину британской короны» — Индию.

Впрочем, первоначально в Палестине в основном действовали представители Коминтерна. Так, сразу после окончания Гражданской войны в Палестину, в основ­ном с Украины, выехала большая группа еврейских боль­шевиков или членов союзных с ними организаций. Сре­ди них надо отметить Иосифа Бергера, известного также как Барзилай.

Он выехал в Палестину в 1919 году и вступил там в левосионистскую организацию «Хашомер хацаир», где вскоре достиг высокого положения: в 1923 году он стал членом секретариата партии. Начиная с 1924 года Бер­гер регулярно посещал Москву, где встречался с руко­водством Коминтерна. В своих мемуарах он довольно много пишет, о деятельности советской разведки на Ближнем Востоке, утверждая, что руководил агентур­ной сетью не только в Палестине, но также в Ливане и Турции.