Всё от земли
Шрифт:
Хорошо, деревня живет. Во дворе каждого уважающего себя хозяина кроме детской погремушки-мотоцикла еще и «Жигуль», не меньше, баня и персональный колодец, в котором не солярка или бензин. Вода в колодце. И лишнее ведерко этой воды он уже не достанет, что ты, что ты… Ущерб. А «лишнее» ведро бензина где-то достает. Но что такое ведро для государства? Капля. И не жалко ни капли тому, кто дает не свое, и не стыдно ни капли тому, кто берет. А там, где не дают, достают. Нет, он не скажет: украл. Достал. Трактора достают. Вчера конфисковали у ольховского лесника Щелокова один МТЗ, смотрят — сегодня на другом катит и в комплекте
Достают всё, достают все. Ты у меня боковое зеркальце отоварил, я у тебя — фару. За скалочку — гуску. Ты у меня, я у тебя. На всякий случай, запас карман не трет. И вот когда приходят новые комбайны с их зеркалами и мощными фарами, с их никелированной фурнитурой и набором инструментов, грустнеют и задумываются механизаторы:
— Да, теперь вовсе спать ложись — и его под подушку клади.
И сельский механизатор, измучась и отчаявшись изобретать замки и секреты к дверкам кабин и горловинам топливных баков сам от себя, предпочитает держать казенный транспорт в личном дворе или под окнами, если во двор уже некуда, своего добра полно. Да и ворота у многих, старожилов особенно, ставлены были по древним меркам с расчетом на лошаденку, и гораздить через них такую махину как трактор К-700, например, куда проще: собаку к колесу привяжи и лежи.
И становится тот транспорт персональным, неужели у воды сидеть — и пить просить? Ездят к родне на праздники в другой район, за бутылкой вина из Татищева в Париж, за пачкой сигарет в магазин и даже куда царь пешком ходил, механизатор теперь пешком не ходит: зазорно. Он лучше час потратит на кружной путь в родительский день, добираясь до кладбища в кабине самокатного комбайна, лишь бы не на своих двоих, они у него аж подкашиваются, если когда и скажут:
— Ты что не мог напрямую через лесок двести метров прогуляться помянуть усопших?
— Я?! Еще чего не придумаешь…
Если бы раньше в деревне увидели ненароком мужичка, поехавшего пусть не на тройке, пусть верхом на лошади корову из табуна встречать — ему бы насмешек не обобраться, а теперь такие встречи на тракторах марки К-700 в порядке вещей. И ржет в том «К» двести с гаком лошадок!..
А кто бы занялся да вдумался, сколько сгорает впустую калорий из-за неисправных или вовсе отсутствующих пусковых двигателей и стартеров. Мало того, что транспортные средства работают на излишней подаче горючего во время стоянок, чтобы не захлебнулся мотор и не заглох, заглохнет — где буксир искать бегать с высунутым языком, они и в обеденные перерывы и в перекуры часами молотят на средних оборотах, не на малых, опять же, чем черт не шутит!
— Фу, это капли датского короля, — снисходительно посмеиваются товарищи, сидящие у тысячекубовых емкостей.
И переводятся на самообслуживание заправочные станции в совхозах, и заправляют этим делом кое-где ночные сторожа. В Великопетровке оный так назаправлялся, что за последним клиентом вентиль не закрыл, тут же уснул. Не так уж и много воды с тех пор утекло, но солярки тогда утекло много. Солярку списали, сторож остался: местный, свой, дефицитный.
А заметил ли кто-нибудь из тех же велико-петровских руководителей такую каплю? На втором отделении этого совхоза кормов для скота в тот год заготовили столько, что и ленивых соседей выручили, поделились по-братски, и свою животину кормили до отвала, и март уже греет бока, а сена в скирдах — до нового не стравить. Прикинули на глазок и сделали вывод: тонны по две на двор еще и личным хозяйствам можно ссудить за наличный расчет, кому нужно. Всем нужно. Про запас.
И в этот же день сломались весы. Сами. И никаких следов, не считая отпечатков протектора колеса в полметра шириной, а такие галоши пятнадцатитонный «Кировец» носит, весишки — десятитонные, старенькие.
И сена не оказалось. На глаз да наобум кукушки только гадают, сколько тебе жить осталось, но там никакого риска: кто скажет, что в «коломбине» не две тонны — все четыре? И выгнали общественный скот на подножный корм в начале апреля по первым проталинам, личный — в середине мая на спорый свежетравок… Н-да…
К чести заместителя директора совхоза Ю. А. Ненашева надо сказать, что новые весы он раздобыл сразу, но этим все и кончилось: пока не горит. Потом началась посевная, и об установке их вовсе забыли и вспомнили, когда приспела заготовка кормов, но к той поре оттаяли большегрузные весы, а что они в полутора километрах от сенобазы и все покосы и посевы многолетних трав и силосных культур по ту сторону кормоцеха, так это пустяк — полтора километра туда-сюда. Совсем пустячок: по скромным подсчетам за период заготовки кормов тридцати тысяч тонн сделано девяносто тысяч тонно-километров лишних грузоперевозок, сожжено семь тонн топлива, потеряно шестьсот человеко-часов рабочего времени в такую пору, не считая времени, потерянного на ожидание взвешивания, когда пошел еще и хлеб, и плюс (и опять отрицательный плюс) — изношено до стельки, как сапожники говорят, два автомобиля.
Ладно, это горючее и машины как бы то ни было в конечном итоге работали на государство, а на кого работала машина-полуприцеп стройцеха опытно-производственного хозяйства «Челябинское»? Машина стоит, мотор выключен — жужжит что-то отдаленное-отдаленное, будто в Африке где-то слон мухе на ногу наступил. А циферки за стеколком спидометра ползут, ползут… Что за диво? А никакого дива: шофер Миша перерасходовал налево полторы тонны горючего и, чтобы нагнать соответствующее количество километров, приспособил от аккумулятора электромоторчик с луковицу, бросил на него рукавицу, и все шито-крыто.
Шито белыми нитками и крыто по-банному, но и этого никто не заметил.
И шофер Миша довольно ухмыляется и потирает руки:
— Порядочек. А из своего кармана платить бы за полторы тонны бензина — это бы о-е-ей…
И вернемся в Троицк: только на этих «каплях» вывезли бы отсюда все пять тысяч тонн удобрений.
Капля камень точит. И капля здесь как что-то самое малое, а камень — вся экономика.
Обнимите землю
Случаев, вообще-то, даже несколько, и все они, как таковые, произошли в Макушинском районе Курганской области.
Сперва выпахали три трехдюймовых артиллерийских снаряда, мирно лежавших в глубоком черноземе со времен гражданской войны.
Пригнали в совхоз новые тракторы К-701 с девятикорпусными плугами, а так как счастливо совпало это с началом подъема паров и с днем получки, то строили не раз и не два и события не то ли что вспрыснули, а хорошенько прополоскали во рту и с подъемом же сели за рычаги испытывать, те ли лошадиные силы у хваленой техники.