Все оттенки черного
Шрифт:
Нина обо что-то споткнулась, ушибла и поцарапала ногу. В траве белел какой-то предмет. Катя нагнулась. Похожий на белесый камень, вымытый дождями, выступающий из земли… Это был не камень, а старый коровий череп, пустыми дырками глазниц уставившийся на них с Ниной. Катя потрогала темный коровий рог. Второй был обломан под самый корень и напоминал кусок щепки, воткнутый в кость.
— До крови оцарапал, гад. — Нина заковыляла к березовым бревнам, брошенным возле выжженного в траве кострища. — Откуда тут еще и дохлая корова?
Катя плавным жестом указала на кострище:
— И был заклан тучный телец, и жертва сия… Нина, а кто-то из ваших
— Раньше лесник местный держал корову, коз. Мы у него молоко покупали.
Катя, присев в траву, всмотрелась в череп.
— Стильная вещь. Некоторые сейчас такие вот костяшки сушат, потом лаком покрывают и держат дома в качестве природной скульптуры. Прочих останков не обнаружено, одна головенка тут бычья. Интересно, кто же, дружок, сюда тебя принес? — Она ласково погладила костяшку по лбу. — Нин, а давай возьмем с собой домой? Будешь, когда помиритесь, Борьку по ночам пугать.
— Найди мне подорожник. — Нина старательно «слюнила» багровую ссадину на щиколотке. — Столбняк тут еще подцепишь с этой мертвечиной!
Строя догадки, как коровий череп мог попасть на вершину горы, приятельницы разложили на березовых бревнах припасы. Но есть отчего-то не хотелось. Солнце припекало все сильнее, надо было спускаться. Спуск оказался труднее, чем подъем. Катины сандалии так и скользили по глине, путались в траве. Тропа местами пересекала густой малинник. Увы, т единой ягодки попробовать так и не довелось: кусты были кем-то помяты, а местами и варварски поломаны. «Все обобрали, обжоры, — нелестно поминала Катя местных дачников. — Буренку смолотили на шашлыки, малину, орехи — тоже не видно! И грибов, наверное, после таких хищников в лесу днем согнем…»
Здоровенная, как гренадер, крапивища ожгла Кате предплечье. Стараясь не делать лишних движений, почти не дышать, вообще как-нибудь уменьшиться в размерах, Катя начала «скатываться колобком» по тропе, заросшей этой кусачей дрянью. Спуск тут был очень крут. Внизу было здание церкви, дорога, ведущая к поселку. Прямо же у самого подножия холма валялся битый старый кирпич: остатки церковной ограды, примыкавшие с этой стороны к тропе.
Катя решила быстро спуститься и, пока Нина плетется следом, сделать несколько снимков. Гора нависала над ним» зеленым куполом. И уж если фотографироваться на ее фоне, лучшей экспозиции и не придумаешь.
Катя что есть духу припустила вниз. Вот и ограда — оставшийся фрагмент ржавой решетки, обвитой жидким вьюнком что-то пестренькое в траве и…
Катя, вскинувшая уже было фотоаппарат, вдруг замерла. Круто обернулась. Пестренькое в траве… Она увидела то, о; чего сердце ее сразу упало куда-то вниз, вниз…
Бледная, тощая, исцарапанная рука, судорожно впившаяся в каменный обломок церковной ограды. «Пестренькой» на фоне выжженной солнцем травы была ткань ситцевого сарафана.
Катя попятилась. Сзади раздался сдавленный Нинин крик. Перед ними ничком в траве лежала Валерия Сорокина. Над ней уже гудел целый рой мух.
НА ТЕЛЕ ЖЕНЩИНЫ НЕ ОБНАРУЖИЛОСЬ НИКАКИХ ВИДИМЫХ ТЕЛЕСНЫХ ПОВРЕЖДЕНИЙ. Колосов прибыл в Май-Гору первым, опередив и патологоанатома, и представителя прокуратуры. Первый находился в тот день на научном семинаре в Москве в Военно-медицинском госпитале. Возвращения его ждали лишь к вечеру. А дежурного следователя прокуратуры в дачный поселок пока вызывать медлили: именно начальнику отдела убийств и предстояло решить, нужен ли тут следователь. Пока еще точно не было известно, с чем они столкнулись на этот раз: с криминальным происшествием либо же со скоропостижной смертью.
То, что на месте ЭТОГО ПРОИСШЕСТВИЯ так внезапно объявилась Катя и что не кто иной, как именно она и ее приятельница на этот раз являются одними из главных свидетелей, обнаружившими первыми бездыханный труп, особого удивления у Колосова не вызвало. Некогда было разыгрывать изумление, да и ни к чему… В свои тридцать четыре с небольшим, успев повидать в жизни много такого, чего иным, к их счастью и душевному спокойствию, видеть не доводилось, Колосов научился относиться ко многим жизненным совпадениям и поразительным случайностям внешне совершенно невозмутимо. В принципе ничего особенного не было в том, что Катя решила провести свой отпуск на даче у закадычной подруги. Она сама быстро и сбивчиво поведала ему об этом, то и дело тревожно оглядываясь на оцепленное патрульными место происшествия, куда милиция до начала осмотра не допускала посторонних.
Весть о случившемся облетела Май-Гору в мгновение ока. И любопытных, несмотря на кажущуюся тишину и безлюдье поселка, собралось немало.
Труп женщины, опознанной соседями как Валерия Сорокина, местная дачница, начальник отдела убийств осматривал вместе с дежурными сотрудниками Старо-Павловского отдела: участковым и криминалистом; всего несколько суток назад они так же осматривали и труп самоубийцы в парке.
Не откладывая дела в долгий ящик, участковый занялся опросом населения. У умершей имелся родной брат, участковый знал его. Кто-то из дачников сразу же побежал за братом на участок.
Колосов же отложил на потом все разговоры с соседями Сорокиных, с братом погибшей, все объяснения с Катей. Сначала следовало прояснить картину: с чем же они столкнулись на этот раз. Что случилось с Валерией Сорокиной, умершей столь внезапно и в таком вроде бы неподходящем месте, как пустырь возле церковной ограды?
Краткая информация поступила быстро: погибшая проживала вместе с братом на собственной даче, доставшейся по наследству от родственников. Адрес: Лесная улица, дачный участок под номером двенадцать. «Это в аккурат на другом конце поселка отсюда, — сообщил участковый и тут же добавил, понизив голос: — С головой у нее не все в порядке было — факт. Про это многие тут у нас знали. Бог, как говорится, прибрал девчонку. Сами же видите, Никита Михайлович, — ни ран, ни повреждений. Крови тоже нет. Ну, значит, какие ваши указания будут? Звонить в прокуратуру и следователя вызывать? Или я сам протоколом как скоропостижную оформлю?»
Участковый для себя уже все решил. Раз нет видимых признаков насильственного посягательства — чего ж огород городить? Однако Колосов с выводами не спешил. Вместе с криминалистом они приступили к осмотру трупа.
Сорокина лежала ничком в полутора метрах от полуразвалившейся кирпичной стены с ржавой решеткой. Складываялось впечатление, что она словно бы споткнулась, упала, пыталась приподняться, цепляясь за кирпичи, а затем рухнула в траву. До окончательного решения по делу труп как-либо перемещать или переворачивать на спину было нельзя. Поэтому Колосову пришлось действовать очень осторожно, чуть ли не по-пластунски ползая вокруг. Лицо, шея, грудной отдел, спина, бедра, ноги, живот погибшей действительно повреждений не имели. На руках были незначительные ссадины. По всем признакам Сорокина умерла ночью — однако точное время ее гибели могла определить лишь экспертиза.