Все пишут книги на коленках
Шрифт:
Этот загиб брови Алекса, который, надо отдать должное его стараниям, уже немного получался, всегда улыбало Грега, не представляющего себе Алекса в ином качестве, как не занятого какой-нибудь новой своей причудой, вносящей сумбур в их спокойное существование. «Вот именно существуем, а не живём», – заявлял на все его рациональные предложения Алекс, предлагая иной подход к проблеме, которая, пожалуй, только разрасталась после вмешательства Алекса, со своим видением решения этой совсем, по его мнению, не проблемы.
(Из записной книжки Люцифера)
Все
Пишут, как правило, по своему имеющемуся в наличии уму. Читают же, исходя из своих предпочтений, где ум зачастую берёт для себя выходной. При этом пишущие в основном держат слова в карманах, когда как читающие за словом в карман не лезут. Так что каждому своё: кому-то по уму, а кому-то по его потребностям.
Так что:
Молодым – сопли.
Старым – эликсир молодости.
Будущим генералам – Клаузевица.
Отставным полковникам – Гарсию Маркеса.
Золушкам – принцев.
Принцам – согласно их видению своих Золушек.
Мачо – на все согласных миллионерш.
Красоткам – на все согласных миллионеров.
Инвесторам – прибыль.
Подрядчикам – на все согласных миллионеров и миллионерш.
Эротоманам – клубничку.
Гастрономам – поваренную книгу.
Жирным – бескалорийный майонез.
Худым – размечтались, им бы проблемы толстых.
Интриганам – скелет в шкафу.
Ну а влюбленным, влюбленным, а им пока что ничего не надо, у них всё есть, кроме, разве что времени, но они его не замечают и от того-то счастливы.
– И что это такое? – прочитав, уже непроизвольно загнув бровь, спросил Алекс.
– Ну, это основные тезисы, на которые мы будем опираться при работе над нашей книгой, – ответил Грег.
– Вот как… – сделав многозначительное лицо, ответил Алекс.
– Да, вот так, – в свою очередь заявил Грег. – Проблема в том, что времена поменялись, и принцы сейчас все больше Чарльзы, а графья по большей мере только Бики. Да и с Золушками та же проблема, все мнят себя принцессами, когда этим диванным приложениям ещё надо дорасти хотя бы до кухарок.
– Ну, это ведь можно использовать как новые смыслы старых изречений. Мол, мир не стоит на месте, все течёт, все изменяется, и принцы уже не столь старомодны и всё чаще ищут в зарослях кустов ни этих чудных созданий, Золушек, нет, им всё чаще подавай разных там Камилл, ради которых так и хочется бежать на край света, только не за ними, а от них, – высказал своё видение Алекс.
– Ну,
– Это они, может, поторопились, а я, как сказал наш редактор, тонко чувствую момент, – заявил несколько самоуверенно Алекс.
– Я вас понял. Ваше воображение и фантазия мне всегда импонируют, – вставил свое слово Грег.
– Это что за намёки? – в ответ заявил Алекс.
– Все персонажи являются вымышленными и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно. – Выдал тираду Грег.
– Да ты, я смотрю, и сам грешишь тем же? – засмеялся Алекс.
– Знаешь, твоя идея с дисклеймером довольно интересна. Только надо придумать что-то другое. Вот, например: «Опубликовано после моей смерти». – А? Чем не интрига? Тут сразу же возникает завязанных на этом предложении масса вопросов. Почему после смерти, да и была ли она, раз он утверждает, что публикация произошла после якобы его смерти. А, может, опять здесь замешано потустороннее. Так что надо будет поработать над этим, – бросился в рассуждения Грег.
– А чем тебе моё первое предложение не нравится? Не потому ли, что его придумал я? – выразил свое предположение Алекс.
– Заимствования к месту никогда не помешают, но всё же мы хотим создать что-то свое, от которого уже другие будут черпать свои идеи и, даже предположу, заимствования, – заявил Грег, посмотрел на Алекса и продолжил: – Ну, а начинать свой труд именно с этой заставки, по моему мнению, весьма близкой к выдумке, мне кажется, не столь хорошая идея. Тем более эти общие слова об имевших место событиях очень уж общие и ни к чему не обязывают.
Вот я, к примеру, сходил в туалет, а они, такой же эпизод, вставив в этот фильм, уже имеют право трезвонить на весь мир, что случившиеся события отражены в их истории. Которая, может быть, выдумана от начала до конца, но раз посещение туалета есть документальный факт, то, значит, уже не выдуманная история. И знаешь, не надо мне тут говорить, что посещение туалета не есть событие, а так, пустяк, на что я тебе только скажу, ты парень ещё зелен и не проходил процедуру под названием провокация. После которой для тебя это посещение будет ох, какой незабываемой историей, которую я, по просьбам выживших, не буду приводить в этой части повествования.
– А я как раз не согласен. Ведь для зрителя или того же читателя это своего рода игра. И он, придя в кино или раскрыв книгу, принимает для себя эти правила игры, которые диктует фантазия автора или создателя фильма, где его отсылки к документальности тоже есть часть действа, создающего свой определенный фон, на который и накладываются краски развивающегося сюжета. Так что я за свое предложение, – с горячностью заявил Алекс.
– Ладно. Ты почти меня убедил, – ответил Грег, однако про себя думающий, что «все равно, всё будет по-моему», но по чьему вышло, вы, читающие эти строки, уже, наверное, определили для себя, что ни в коей мере не умаляет достоинства обоих участников разговора. И надо сказать, что довольно часто Грег мог, расправив свои плечи, заявить: «Вот всё и получилось так, как я сказал».