Все плохое уже позади. Том 2
Шрифт:
– Нина, смотри, какая красота, – Бажени пальцем ткнула в бок севшую рядом дочку.
– Мама, осторожнее, – буркнула та.
– А я всегда думала, что разные цветы в одном букете – это некрасиво. Лариса, а что это за маленькие белые цветочки? – Евгения Ивановна развернулась к присевшей в это время внучке, – и вот эти цветы я не знаю, ну, которые торчат в разные стороны.
– Гладиолусы, – тихо подсказала ей внучка.
– Нет, – досадливо поморщилась Бажени, – гладиолусы я знаю… я про те, которые свисают, ну, такие, с маленькими круглыми
– Бабушка, я не знаю, сиди спокойно, – тихо произнесла та.
– Лариса, а куда потом денут цветы?
– Не знаю, бабушка, сиди тихо, сейчас церемония начнется, камеры уже включили, нас снимают, а ты вертишься.
Евгения Ивановна сразу же замерла, но не сводила глаз с роскошных букетов. К ее сожалению, из всех цветов и зелени она знала только гладиолусы, розы, лилии и папоротник. «Надо будет после свадьбы потихоньку из букетов надергать цветов, потом мы вместе с Варей и Аликом прикопаем их в огороде, вдруг примутся», сосредоточенно думала она.
***
После того, как в собор зашли родственники жениха и невесты, пятиметровые тяжелые двери собора закрылись. Красавцы в белых смокингах прошли в боковые проходы и застыли вдоль стен. В соборе воцарилась тишина. Было слышно только легкое жужжания камеры и редкие щелчки фотоаппаратов. Бажени взволнованно схватила за руки сидящих по обе стороны Мамнину и Ларису и затаила дыхание.
Раздались первые аккорды торжественной свадебной музыки. По центральному проходу к алтарю направился представительный пожилой мужчина. Его плечи были покрыты красной бархатной мантией, на груди красовался знак власти – огромный орден на массивной золотой цепи.
– Лариса, кто это? – прошептала бабушка Евгения.
– Это президент боро Куинса, бабушка, глава одного из муниципалитетов Нью-Йорка, – наклонившись, тихо объяснила ей та.
– Кто-кто? – Бажени немножко повысила голос.
– Председатель райисполкома, – ласково похлопала ее по руке внучка.
– А-а-а, понятно, это большая шишка… – гордо произнесла бабушка и, повернув голову, уставилась в проход.
По центральному проходу собора, вслед за главой муниципалитета, неслышно ступая по ковровой дорожке, в сопровождении Эдварда и Алексея шел Мэтт.
Президент боро поднялся по ступеням на алтарь, Мэтт остановился у ступеней с правой стороны от прохода, Эдвард и Алексей встали от него слева и немного сзади. Все четверо повернулись лицом к собравшимся.
Гости замерли.
Музыка на мгновение стихла и тут же зазвучала более мягко и плавно.
В проход между скамьями шагнул маленький Патрик. Он шел, гордо расправив плечи и серьезно глядя перед собой. Следом за братом чеканным шагом выдвинулся Майки. В руках он держал шелковую подушечку с кольцами.
Следующими за мальчиками, стараясь держать животы втянутыми, друг за другом, плавно, как лебедушки, выплыли Аленка и Юля. Взгляды всех без исключения мужчин и половины женщин тут же устремились к их
После старших подружек невесты показалась Элизабет. Девочка изящно переступала маленькими ножками и, опуская ручку в корзинку, густо рассыпала по ковру розовые лепестки.
Глядя на малышку сидящие в зале умиленно засюсюкали.
– Сейчас Наташка выйдет, – сдавленным голосом прошептала Мамнина. Она, Бажени и Лариса снова схватились за руки. Чтобы лучше все увидеть, невысокая бабушка Евгения даже привстала со своего места.
Наконец под чарующие звуки музыки в арочном проеме, также украшенном белыми и кремовыми цветами, показались Владимир Иванович и Наташа.
В пожилом мужчине с гордо поднятой серебряной головой сразу угадывалась военная выправка. Боб держался прямо, но без обычной строгости. А вот его взгляд, который он иногда кидал на свою юную спутницу, был непривычно нежным и теплым. Наташа, грациозно шествующая справа от деда, доверчиво держала его под руку. Ее ледяные от волнения пальцы были накрыты его широкой ладонью.
Оба были совершенно спокойны, двигались очень медленно и плавно, иногда дед что-то тихо говорил своей внучке, она улыбалась ему из-за опущенной фаты.
Обеспокоенный Энцо застыл около самой последней скамьи и внимательно смотрел на длинный тянувшийся за невестой шлейф, разложенный по полу, словно хвост павлина.
«Какая умница, как красиво она идет, все делает правильно, как я ей и говорил, docile bambina», промокнув глаза, подумал он про Наташу.
Гости, замерев, разглядывали и совершенный наряд невесты и ее саму.
Эдвард тоже не отрывал от Наташи глаз. И чем ближе она подходила, тем явственнее он ощущал, как она отдаляется от него все больше и больше. Он сжал челюсти, глубоко вздохнул и прикрыл глаза.
Патрик и Майки с кольцами уже встали перед Эдвардом и Алексеем. Юля, Аленка и Элизабет заняли свои места со стороны невесты.
Владимир Иванович подвел Наташу к Мэтту. Тот выступил немного вперед, чтобы встретить ее. Наташа переложила цветы в левую руку, которой опиралась на руку Боба, а правую протянула жениху. Мэтт взял ее в свою левую ладонь и тихо произнес, – Нати, ты прекрасна.
– Спасибо, – еле слышно ответила она.
Владимир Иванович прошел к своему месту и сел рядом с женой.
– Володенька, ты как… – растроганно всхлипнула Мамнина и, схватив его за руку, прижалась щекой к плечу.
– Нинулёк, я в полном порядке, – спокойно ответил генерал жене, – ты за меня не переживай, лучше шепни мамульку, чтобы закрыла рот, а то вставные зубы сейчас вывалятся, фотографии потом будет смешно смотреть.
Тем временем Наташа уже передала свой букет Юле, они с Мэттом поднялись по ступеням к главе муниципалитета, и свадебный обряд начался. Речь президента была торжественна и проникновенна. Гости внимали каждому сказанному им слову. Щелкали фотоаппараты, жужжали камеры. Все было спокойно до самого ответственного момента.