Шрифт:
1
Разумеется, все это безобразие началось не сейчас. Здесь – но не сейчас. Как и положено в приличных историях, связанных с отношениями двух людей, началось все гораздо раньше. Можно даже сказать, что самые важные события вообще произошли задолго до того, как…
Получается непонятно, согласны? Значит, будем как-то выбираться из этой паутины. Итак.
Дело происходит, как мы уже упоминали, не сейчас, а лет этак семь назад. Да, пожалуй, именно семь лет…
Вечер. Над Манхэттеном висят лиловые сумерки. Из открытых дверей кафе и ресторанчиков доносится миллион ароматов сразу. У обочин то и дело тормозят такси и лимузины, из них
Но речь сейчас не о них, тем более что до несусветной жары остается еще года три, да и вообще – не о жаре речь! На Манхэттене вечер, и упоминавшиеся уже лиловые сумерки постепенно приобретают насыщенный чернильный оттенок, а из небольшой, но уютной ванной комнаты, окутанная ароматами розы и ландыша, выплывает героиня нашего повествования.
Она задрапирована в зеленоватый шелк (другими словами, на ней банный халат, который ей несколько великоват), и на голове у нее махровый тюрбан. Мэри Лу Дженнингс, девятнадцать лет, белая, рост средний, телосложение… ну, в принципе обычное телосложение. Могло бы быть и лучше – на взгляд самой Мэри Лу.
Под тюрбаном скрываются мокрые в данный момент волосы насыщенного каштанового цвета, на порозовевшем от горячей воды лице маслинами блестят черные глаза, опушенные длинными ресницами. Скулы – немного высоковаты. Нос – немного курнос. Впрочем, в целом впечатление от Мэри Лу всегда самое приятное. Мужчины любят на нее смотреть из чисто эстетических соображений, потому что у нее отличные ножки и приятная мужскому глазу попка, кроме того, Мэри Лу не вызывает у мужчин желания немедленно накормить ее плотным обедом. Женщины же, соответственно, не видят в Мэри Лу соперницу – ведь не может же быть соперницей та, чей ланч состоит из сандвичей с ветчиной, омлета с грибами и кока-колы? Скоро, расслабленно думают женщины, Мэри Лу превратится в округлое нечто и тогда уж окончательно не сможет составить никакой конкуренции в нелегком деле удержания мужского внимания.
В крошечной гостиной Мэри Лу гостеприимно ожидает мягкий диван, усыпанный подушками, подушечками и совсем уж крохотными думочками. Прямо возле дивана стоит низенький журнальный столик, а на нем бутылка сангрии, ваза с фруктами и коробка трюфелей. Напротив дивана – телевизор и видак, а на экране уже замер первый кадр из фильма «Унесенные ветром». Этот фильм Мэри Лу смотрела уже раз триста и готова смотреть до бесконечности.
Вы уже догадались? Ну да, Мэри Лу – романтичная особа.
Эти фильмы любили все женщины в ее семье. Романтические мелодрамы, исполненные шарма и легкой таинственности. Герои этих фильмов всегда были мужественны, а героини, соответственно, женственны; испытания, выпадавшие на долю героев, требовали от них напряжения всех душевных сил, но одновременно как бы и очищали душу, чего уж никак не скажешь о фильмах сегодняшних – Мэри Лу, разумеется, сама не смотрела, но много слышала о фильме «Хеллоуин». Говорят, в последнем кадре окровавленные герой и героиня целуются над трупом поверженного маньяка… Мэри Лу не сомневалась, что лично ее в такой ситуации долго и сильно тошнило бы.
Мэри Лу ждет Прекрасного Принца. В принципе, это не новость. Так или иначе Прекрасных Принцев ждут все женщины в мире. И даже то, что в глубине души Мэри Лу ОЧЕНЬ надеется на белого коня и шпагу на боку П.П., не особенно предосудительно. Многим, повторяем, очень многим этого хочется. Но отнюдь не все способны подняться над прагматизмом нашего века и открыто признаться: да, я романтичная особа! Да, возможно, романтичная дура! Но что ж поделаешь, если я верю в чудеса и неоднократно – неоднократно! – слышала в рождественскую ночь перезвон серебряных колокольчиков у себя за окном, а живу я на седьмом этаже!
Мэри Лу повалилась на диван, сунула в рот первую конфету и подтянула к себе небольшую толстую тетрадочку в сафьяновом переплете. Разумеется, розового цвета. Какого же еще – ведь это дневник! Мэри Лу раскрыла дневник на чистой странице – и надолго задумалась.
Была у нее такая черта – замирать в задумчивости. Иногда ее накрывало посреди рабочего дня, иногда – при переходе улицы. Бороться с этим было бесполезно – оглушительно сигналящие машины и окрики сокурсников на Мэри Лу никак не действовали. Она пребывала в мире своих грез, и было ей там хорошо.
Мир грез она смогла позволить себе не так уж давно. Всю свою более или менее сознательную жизнь Мэри Лу Дженнингс как раз провела в исключительно материалистических декорациях. Она училась.
Сначала в школе, потом в колледже, потом – и до сего момента – в университете… Мэри Лу старательно и добросовестно училась, чтобы стать лучшей. Параллельно с учебой она боролась с неправильным прикусом – вот, пожалуй, и все потрясающие события ее юности. Учебники и брекеты.
Мужчины… Да, они в ее жизни были. Бывали. Случались. Редко. Давно. Нет… в общем, мужчину своей мечты она себе хорошо представляла, но никогда не видела. Те, кто… с кем… ну, в общем, те, с кем у нее завязывались отношения, не дотягивали не то что до Прекрасного Принца – вообще ни до чего не дотягивали.
Мэри Лу выпала из астрала, высунула кончик языка и принялась писать.
«Очередной уик-энд в одиночестве. Но я далека от отчаяния и даже от меланхолии. Я верю – все еще будет, и глаза мужчины загорятся любовью при виде меня, и огромный мир распахнется для нас двоих…»
Мэри Лу громко вздохнула и потянулась за второй конфетой. Самое интересное, что за последние полгода в ее духовной жизни произошли серьезные подвижки. Иными словами, у совершенно абстрактного Прекрасного Принца появилось вполне конкретное человеческое лицо.
Лицо это – вкупе с потрясающим телом – принадлежало Дэну Лапейну и проживало… тьфу ты, Дэн Лапейн и проживал – на шестом этаже, прямо под Мэри Лу.
Он въехал в этот дом полгода назад и первым делом отправился знакомиться с соседями. Несколько нетипично для Нью-Йорка – но вполне в духе Дэна. Перед его обаянием не могли устоять и самые незыблемые – вроде миссис Барристер, домовладелицы, семьдесят три года, артрит, характер склочный – что уж говорить о Мэри Лу. Высокий, широкоплечий, вечно улыбающийся блондин с пронзительно-синими глазами, Дэн сокрушал своим напором, очаровывал – и уносился дальше. Подарок судьбы, словом.
С Мэри Лу они были относительными ровесниками, единственными в доме, да и расположение квартир помогло – очень быстро они подружились. Дэн помогал ей чинить заклинивший замок в двери, разговаривал со слесарями – Мэри Лу их побаивалась – и советовался с ней относительно выбора галстука. Мэри Лу, со своей стороны, угощала его печеньем домашней выпечки, выслушивала откровения Дэна по поводу расставания с очередной подружкой и с сожалением замечала: в их идиллическом союзе не хватает одной, но едва ли не самой главной составляющей. Никогда в глазах Дэна не вспыхивал огонек восхищения и желания при виде Мэри Лу. Никогда он не касался ее трепещущих рук своими подрагивающими пальцами…