Все под контролем
Шрифт:
Я покинул кабинет и посмотрел на лестницу. Тут начинались настоящие трудности. Она шла спиралью, и мне придется стать немножко Гудини, [26] чтобы уберечь свою задницу, поднимаясь по ней. Я решил пока выключить лазер; мне не хотелось попусту обнаруживать себя.
Я поставил ногу на нижнюю ступеньку и стал подниматься. К счастью, лестница в доме Кева была покрыта толстой ковровой дорожкой, которая заглушала шаги, но все же идти приходилось, как по льду, осторожно проверяя каждую ступеньку — не скрипнет ли, всякий раз медленно и точно ставя
26
Американский иллюзионист, прославившийся сложными трюками с побегами и освобождениями.
Достигнув площадки, я наставил дуло пистолета вверх, используя стену как опору, и шаг за шагом стал подниматься дальше, спиной вперед.
— Пара шагов — остановись, прислушайся. Еще пара — остановись, прислушайся.
Я был один, и в моем распоряжении было только тринадцать патронов; возможно, четырнадцать — если тот, что в патроннике, не входил в обойму. У парней вполне могло оказаться полуавтоматическое или даже полностью автоматическое оружие. Если это так и они все еще здесь, то можно считать, что день выдался неудачный.
Стиральная машина взвыла — стирка подходила к концу. Из радио по-прежнему лился легкий рок. И больше ничего.
Адреналин делал свое дело. Несмотря на включенный кондиционер, я буквально взмок. Пот начал литься в глаза; мне приходилось вытирать их левой рукой — каждый по отдельности.
Передо мной была детская. Насколько я помнил, там стояла двухъярусная кровать и было самое большое на свете святилище индейской принцессы Покахонтас из мультика — ее изображения на теннисках и постерах, простынях и покрывалах, и даже кукла, которая, стоило нажать ей на спину, пела какую-то песенку.
Я остановился и приготовился к худшему.
Потом открыл дверь, шагнул вперед и осмотрел спальню. Ничего. Ни-ко-го.
В этой комнате было чисто и прибрано. Плюшевые мишки и другие игрушки лежали на кровати. Основной темой все еще оставалась Покахонтас, но намечалась и другая тема: «История игрушек». [27]
Я вернулся на площадку, относясь к ней как к новой комнате, поскольку не знал, что могло произойти здесь за полминуты моего отсутствия.
Потом стал подкрадываться к другой спальне, спиной почти касаясь стены, направив пистолет перед собой, постоянно оглядываясь и думая:
27
Американский мультфильм.
«А что, если? Что я буду делать, если они появятся из этой двери? Что, если?.. Что, если?»
Оказавшись возле спальни Кева и Марши, я обнаружил, что дверь слегка приоткрыта. Пока я еще не мог видеть того, что внутри, но, приближаясь, почувствовал запах. Слабый запах с примесью металла. Сердце вновь болезненно сжалось. Я знал, что должен войти.
Заглянув в дверь, я увидел Маршу. Она стояла на коленях перед кроватью, уткнувшись лицом в окровавленное покрывало и широко раскинув руки.
Я вышел и присел на корточки. Я был потрясен и никак не мог поверить в то, что увидел. С этой семьей такого не могло произойти. Зачем было убивать Маршу? Ведь,
Я взял себя в руки и вошел в спальню, изо всех сил стараясь не смотреть на Маршу. Там никого не было.
Следующей на очереди была ванная — в нее вела дверь из спальни. Я вошел и от того, что увидел, чуть не потерял рассудок. Меня словно обухом по голове ударили. Я попятился, уперся в стену и тяжело съехал на пол.
Все было залито кровью. Моя рубашка и руки тоже были в крови; я сидел в луже крови, чувствуя, как пропитываются ею мои брюки. Айда лежала на полу между ванной и унитазом. Ей, пятилетней девочке, почти целиком отрубили голову. Я видел обнажившиеся позвонки.
Повернув голову и выглянув из ванной, я смог лучше разглядеть Маршу — и с трудом удержался от крика. Платье ее было в порядке, но колготки разорваны, трусики спущены, и у нее произошла дефекация, возможно, перед самой смертью. Все, что я видел с расстояния примерно пятнадцати футов, было останками той, о ком я действительно заботился, может быть, даже любил ее. На коленях, на залитом кровью покрывале… С ней сделали то же, что с Айдой.
Я старался дышать поглубже и вытирал глаза. Я знал, что мне предстоит осмотреть еще два помещения: вторую ванную и большую кладовую над гаражом. Раскисать было нельзя.
Проверив остальные помещения, я в полуобморочном состоянии опустился на пол. Весь ковер был истоптан моими кровавыми следами.
«Стоп, успокойся и подумай».
Кто следующий? Келли. Куда, к чертовой матери, подевалась Келли? Тут я вспомнил о тайнике. Из-за угроз Кеву обе девочки знали, где можно спрятаться в случае драматического поворота событий.
Эта мысль вернула меня в чувство. Если Келли спряталась там, она могла оставаться в безопасности сколь угодно долго. Лучше пусть побудет в тайнике, пока я займусь другими делами.
Я встал и начал спускаться по лестнице, держа пистолет наготове. Я видел кровавые следы, оставленные мною на стене и ковре, где я сидел. Мне почти хотелось, чтобы налетчики появились. Я хотел увидеть этих подонков.
Взяв на кухне тряпку, я стал бегать по дому, вытирая дверные ручки и любые другие поверхности, где могли остаться отпечатки моих пальцев. Затем закрыл все двери и задернул занавески. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь обнаружил чужие отпечатки, пока я не буду далеко и лучше всего — на борту самолета, летящего в Лондон.
Я бросил быстрый взгляд на Кева и понял, что снова держу себя под контролем. Теперь он был для меня просто труп.
Вернувшись наверх, я вымыл руки и лицо и взял чистую рубашку, пару джинсов и кроссовки из шкафа Кева. Его вещи были мне не по размеру, но ничего — пока сойдет. Связав узлом свою окровавленную одежду, я засунул ее в корзину с грязным бельем, которую собирался прихватить с собой.
5
Кев показывал мне «тайную нору», как он называл ее, сооруженную под лестницей, которая вела в небольшую, сработанную собственными руками пристройку, заставленную стремянками. Если Кев или Марша кричали «Диснейленд!», девочки знали, где прятаться, и не выходили до тех пор, пока папа или мама не звали их.