Всё пришедшее после
Шрифт:
Старая дача довоенной постройки позволяла Косте иметь все условия для жизни и работы даже зимой. У него был кабинет с огромной и, видимо, хорошей библиотекой. Часть книг он нашел в сундуках на чердаке, привел в порядок и очень ими дорожил. Немало книг содержало позабытую букву ять и твердый знак на конце существительного. Были старые, даже старинные книги на иностранных языках. Окончив исторический факультет, Костя неплохо знал языки: французский и английский, читал по-немецки. Немецкий он учил еще в школе.
Библиотеку
Позже Артур прочел «Истоки религии», «Магизм и единобожие» Эммануила Светлова.
Спустя много лет Артур узнал, что Боголюбов и Светлов – это один и тот же человек, подмосковный священник Александр Владимирович Мень, убитый ранним сентябрьским утром по дороге к храму.
На обширном письменном столе у Кости располагалась массивная чернильница из мрамора, рядом, как танк, стояло мраморное пресс-папье. Стол был завален книгами, исписанными листами бумаги, газетными вырезками, иностранной прессой, справочниками и словарями. Артура всегда влекло к нему. Кроме переводимой поэмы на столе лежал также незаконченный перевод с английского.
Артур прочел:
Посеяв в России хаос, мы незаметно подменим их ценности и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Каким образом? Мы найдем единомышленников, помощников и союзников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания.
– Что это, Костя?
Костя тоже подошел к столу, посмотрел, что читает Артур.
– Слышал такое понятие – классовый враг?
Артур был поражен и подавлен. Он как будто заглянул в микроскоп и увидел смертельную дарвиновскую борьбу за выживание. Похолодев, он стоял и смотрел на Костю, безмолвно требуя объяснений.
– Видишь, как все непросто, – сказал Костя. – Это политика, Артур. В политике насилие возводится в принцип, а лицемерие становится правилом.
– А мы? Мы чем отвечаем? Что можем противопоставить?
Костя придал своему голосу бодрые интонации:
– Как что? Столетие Ленина, социалистическое соревнование, политучеба, доклады, рефераты, доски почета, наконец!
Артур покачал головой:
– Значит, ты считаешь, что мы уже заразились? И лечим вирус антибиотиками?
Костя развел руками.
Возвращаясь в Москву, Артур посматривал в окно вагона, вспоминал беседы с крестным, восхищался, правда не без снисходительности технократа к гуманитарию, его знаниями и нетривиальным (так бы он выразился) мышлением.
От Казанского вокзала он шел домой пешком. Асфальт еще хранил тепло летнего дня.
Знакомое чувство ожидания и надежды, прекрасное чувство, свойственное молодости, рождалось в сердце Артура. Он любил свой затихающий город, привычный низкий свист набирающего скорость троллейбуса, первые огни фонарей в прозрачных сумерках, отдаленные птичьи голоса тормозов на Садовом кольце.
Артур вздохнул.
– Ну, как там наш чернокнижник? – Марина жарила микояновские котлеты (55 копеек за десяток).
Артур сидел на кухне, ждал ужина и рассказывал ей о Косте, вернее, о предмете их разговоров.
– Кто был настоящим чернокнижником, так это кардинал Ришелье. Костя сказал, что в кардинальском дворце была большая библиотека, и в ней книги по магии и каббалистике. Знаешь, кто был его настоящим противником? Габсбурги. Та же Анна Австрийская, дочь испанского короля и сестра испанского короля. А брат Людовика XIII Гастон Орлеанский постоянно устраивал заговоры против короля и кардинала.
– Кардинала даже король боялся? – Марина накрыла котлеты крышкой, чтобы они стали сочнее.
– Не совсем так. – Артур смел с клеенчатой скатерти несуществующие крошки. – Отношения были куда более сложными. Кардиналу даже приходилось подавать в отставку. Против него были и мать короля, и жена короля, и брат короля, да еще фавориты короля.
– И он всех победил?
– Почти.
– Что значит почти?
– Мать король отправил в изгнание, брата король не мог простить за его женитьбу на Маргарите Лотарингской.
– Почему?
– Костя сказал, что Лотаринги всегда претендовали на французский трон. Брат Маргариты Шарль де Гиз несколько раз изгонялся из своих владений.
– А королева?
– Анна Австрийская? Очень поздно родила наследника, поэтому ее номер был шестнадцать. Короче, Ришелье в конце жизни все-таки был отправлен в отставку и поселился в Та-расконе.
– Как Тартарен из Тараскона?
– Ага. Отставка, правда, длилась недолго.
– Почему? – Марина стала расставлять тарелки.
– Потому что новым фаворитом стал Сен-Мар. Он должен был стать и заменой кардиналу. А кардинал очень скоро получил из Арля от своего агента копию договора, который Сен-Мар заключил с Испанией от имени брата короля. Кардинал спокойненько переслал эту копию королю, и всё: бобик сдох. Сен-Мар был казнен, а Ришелье вызван обратно в Париж.
– Полная победа?
– Как сказать! В этом же году кардинал умер, а спустя полгода умер и сам король.
– Он был старым?
– Когда умер? Да нет, не очень. Королю было чуть больше сорока, а кардиналу пятьдесят семь.