Все продается

Ридпат Майкл

– Почему не можете?

– Послушайте, Марри, неважно, как зовут этого свидетеля. Важно, что у меня есть его показания, данные под присягой.

– Этот человек знает меня?

– Повторяю, этого я не могу сказать.

Роб! Это мог быть только Роб. Он говорил Кэти, будто видел, как мы с Дебби выходили в тот вечер из ресторана. Какую нелепость он наговорил в полиции?

– Итак, вы готовы добровольно признаться? Мы знаем, что вы убили мисс Чейтер. – Пауэлл снова стал расхаживать по комнате. – Для всех нас было бы намного лучше, если бы вы сейчас же рассказали всю правду. Нет смысла отрицать свою вину. Как я уже сказал,

у нас есть свидетель. У нас есть доказательства.

Будь я проклят, если я и дальше позволю Пауэллу издеваться надо мной. Я кивнул в сторону Джонса, который бешено царапал в своем блокноте.

– Пусть он отпечатает мои показания, и я их подпишу. С этой минуты без адвоката я не скажу ни слова.

За следующие пять минут Пауэлл испробовал на мне все известные ему способы заставить меня заговорить. В конце концов он сдался.

– Вы – упрямый сукин сын, Марри. Но будьте спокойны, скоро мы с вами снова встретимся.

Пауэлл и Джонс оставили меня одного и через несколько минут вернулись с показаниями, которые я дал раньше. Я тщательно их проверил, подписал и ушел. Когда я оказался на улице, у меня подгибались колени. Я попал в весьма затруднительное положение. Я понимал, что Пауэлл хотел запугиванием заставить меня сказать то, что говорить не следовало. Я догадывался, что пока у него не хватает улик для моего ареста, но сомневаться не приходилось – мне грозила беда. Пауэлл не стал бы извлекать из архивов давно закрытое дело, если бы не был уверен в успехе.

Меня беспокоил сам Пауэлл. Я уже не раз имел возможность убедиться, что он относится к числу людей, склонных быстро выносить категорические суждения. Он был упрям и нетерпелив, а его скрупулезность в поиске улик тоже не могла меня утешить. Пауэлл не сомневался в том, что Дебби убил я, и был твердо намерен тем или иным путем вывести меня на чистую воду.

Я был уверен, что обычно инспектор Пауэлл добивался своего.

Убийство! Подозрение в использовании конфиденциальной информации для собственного обогащения казалось мне достаточно тяжелым испытанием, но оно было сущей чепухой по сравнению с обвинением в убийстве. В убийстве не кого-нибудь, а Дебби, – это казалось мне высшей несправедливостью.

Вернувшись домой, я сразу позвонил Денни. К счастью, он работал допоздна. Денни дал мне конкретные советы. Отнеситесь к подозрениям Пауэлла серьезно. Маловероятно, чтобы инспектор уже собрал улики, достаточные для предъявления обвинения. Впредь в отсутствие Денни не говорить Пауэллу ни слова. Пока же нужно набраться терпения и ждать развития событий.

Двадцатая глава

Вечером в четверг я смотрел по телевизору соревнования по легкой атлетике, трансляцию из Осло. Мне было невыносимо тяжело, но почему-то я не мог заставить себя выключить телевизор. На восьмисотметровой дистанции первым финишировал испанец, которого я не раз побеждал, и я снова спросил себя, почему я бросил легкую атлетику? Я был в такой отличной форме! А теперь возвращаться в большой спорт было уже поздно. Мне никогда не восстановить прежнюю спортивную форму. Теперь все в прошлом. Ничего не остается, как только сожалеть о неверном решении.

В почти пустом баре было холодно и темно. Я пришел раньше назначенного времени и в ожидании Кэша и Кэти склонился над кружкой «Дейвис Оулд Уоллоп».

Кэша я сначала услышал и лишь потом увидел. Он спускался

по лестнице, и в пустом пабе оглушительно загремел его голос:

– Боже, Кэти, здесь как в морге!

Я пытался выбрать самое тихое место. Возможно, это было моей ошибкой. В пустом зале голос Кэша будет привлекать гораздо больше внимания, чем в каком-нибудь переполненном баре. Я осмотрелся. Три воркующие парочки, тоже искавшие темноты и уединения, и компания молодых людей лет двадцати с небольшим, которые стремились побыстрей напиться. Вроде бы здесь было безопасно.

Я с тревогой ждал этой встречи с Кэшем, он же вел себя вполне естественно. В своей обычной манере он не вошел, а скорее ворвался в бар; увидев меня, широко улыбнулся и зашагал прямо ко мне.

– Пол, страшно рад тебя видеть. Как твои дела?

Он подтащил к моему столику еще один стул. Кэти следовала за ним, отставая шага на два. Устраиваясь за столиком, она тайком улыбнулась мне.

– Черт! Тебе действительно дьявольски не повезло, – продолжал Кэш. – Кое-что мне рассказала Кэти. Не могу поверить, что все это случилось именно с тобой.

Я невольно ощутил что-то вроде симпатии к Кэшу. Его сочувствие казалось искренним, и я испытал удовлетворение от того, что кто-то еще верит мне. Осторожно, остановил я себя, доверять Кэшу – опасное дело.

– Привет, Кэш, – довольно холодно сказал я, вяло ответив на рукопожатие. Такой прием несколько ошарашил Кэша. Я сделал вид, что ничего не заметил. – Могу я предложить тебе чего-нибудь выпить? – Я пытался говорить если не дружеским тоном, то хотя бы вежливо.

– Конечно. С удовольствием выпью той же гадости, что и у тебя там, – сказал Кэш, показывая на мою кружку с «Дейвис».

Через минуту я вернулся с пивом для Кэша и перрье для Кэти. Все мы чувствовали себя неловко. Я молча поставил напитки на стол. Кэш сделал глоток, скорчил гримасу и произнес единственное слово:

– Интересно.

Затянувшееся молчание определенно стало раздражать и его и Кэти. Мне же вдруг расхотелось откровенничать с Кэшем, и я уже сожалел, что согласился на эту встречу. Наконец Кэш, скорее просто для того, чтобы нарушить неприятную тишину, сказал:

– За эти две недели ты много не упустил.

Кэш еще минут пять разглагольствовал о положении на рынке ценных бумаг, а я отнюдь не проявлял интереса к его болтовне. Без моей поддержки и красноречие Кэша стало быстро иссякать. Тогда его перебила Кэти.

– Послушайте, я свела вас вместе, потому что уверена – вам есть что сказать друг другу. Пол, не лучше ли начать тебе? – твердо сказала она. – Расскажи Кэшу о расследовании комиссии из ассоциации.

Я не испытывал большого желания, но все же заставил себя заговорить. Кэш слушал очень внимательно, ни разу меня не перебив. Когда я замолчал, он сказал:

– Мне все эти обвинения и подозрения кажутся довольно беспочвенными. Похоже, что у комиссии нет ни одной веской улики.

– Тебя комиссия тоже допрашивала? – спросил я.

– Да, – ответил Кэш. – Я перепугался до смерти. Представь, сначала ты мне говоришь, что тобой заинтересовался этот Боуэн. Потом за меня взялся Берриман. А потом тебя выгоняют за использование конфиденциальной информации. – Кэш сделал большой глоток. – Это меня выбило из Колеи. Я знал, конечно, что не делал ничего противозаконного, но в таких фирмах, как «Блумфилд Вайс», всегда рады случаю найти очередного козла отпущения.