Все против свекрови
Шрифт:
– Господин Бубликов, – рассердилась я. – Представьте меня вашей маме! И перейдем наконец к делу!
Маму Бубликова звали Верой Павловной, и можете мне поверить, но по внешнему виду она вовсе не напоминала человека, проведшего бессонную ночь. И про два сердечных приступа ее сыночек явно приврал. Или преувеличил.
После знакомства я огляделась в квартире. Контраст с верхними соседями был разительный. Прихожая казалась гораздо больше, оттого вероятно, что убрали уродливый стенной шкаф. На полу – красивая плитка,
Когда мы жили с мужем в собственном загородном доме, я сама занималась его отделкой. И знаю, что сколько стоит. Так вот, в этой квартире ремонт был сделан очень качественно, тут вряд ли работала бригада гастарбайтеров из Средней Азии или с Украины, квалификация этих мастеров была явно выше.
Мне удалось еще заглянуть в гостиную – дорогущая испанская мягкая мебель, занавески из натурального французского шелка и много комнатных цветов.
– Кешенька, ты устал, иди к себе, – сказала Вера Павловна, – полежи, отдохни…
Сын послушно пошел по коридору, шаркая тапочками.
– Ноги! – сказала его мамаша.
Иннокентий вздрогнул, сбросил пляжные резиновые тапочки и надел домашние, в клеточку.
– Милочка, – проговорила Вера Павловна. – Может быть, выпьете со старухой чашку чая?
Чаю мне совсем не хотелось – было слишком жарко, и если я чего выпила бы, то стакан воды. Но дядя Вася в свое время посвятил меня в сложную науку завязывания отношений со свидетелями и объяснил, что ничто так не сближает, как совместное чаепитие. Так что я, недолго думая, согласилась. Только попросила не черный, а зеленый чай.
– Очень правильно, милочка! – одобрила хозяйка. – Зеленый чай гораздо полезнее, особенно в жару!
Она препроводила меня на кухню и принялась накрывать на стол, вполголоса напевая какой-то старинный романс.
Кухня, как и вся квартира, была на высшем уровне – шведская мебель из хромированной стали, матовое стекло и мореный дуб.
Под предлогом мытья рук мне удалось еще заглянуть в ванную. Там тоже все было устроено по высшему разряду.
Вера Павловна ловко сервировала чай, насыпала заварку в черный японский чайник. Я успела разглядеть упаковку – это был дорогущий китайский чай ручной работы, в прежней жизни я подавала такой только самым значительным гостям мужа.
Перехватив мой взгляд, Вера Павловна вздохнула и проговорила с трогательной интонацией:
– Хороший чай – это моя маленькая слабость! Я считаю, что на себе нельзя экономить! А вот, милочка, угощайтесь печеньем, домашнее, я сама пекла!
Она придвинула ко мне изящную серебряную вазочку с воздушным печеньем.
Я взяла печеньице, отломила маленький кусочек, положила в рот… восхитительно, просто тает во рту! Только… только вряд ли оно домашнее: я точно такое покупала в «Икее», это шведское овсяное печенье…
– Прелесть! – проговорила я с полным ртом. – Рецептом не поделитесь?
– Бесполезно, милочка! – ответила Вера Павловна с хитрой улыбкой. – Ни у кого, кроме меня, такое печенье не выходит!
Ну ладно, подумала я, если хочешь мне дурить голову – я не возражаю, перейдем к делу!
– Значит, последний раз вы видели вашу невестку вчера утром… – начала я.
– Нет, милочка, утром мы ее не видели! – возразила Вера Павловна. – Ирочка, как обычно, ушла рано, она нас с Кешенькой не беспокоит. А мы встали в десятом часу, я накормила Кешу завтраком… он любит омлет с грибами и пармской ветчиной…
«Губа не дура у Кеши», – подумала я.
– А у него работа начинается позднее? – поинтересовалась я без задней мысли.
Тут лицо Веры Павловны неуловимо изменилось. Оно отвердело, исчезла приветливая улыбка.
– Кеша сейчас не работает, – проговорила она строго. – Он ушел из школы, там его не ценили и не понимали. Эти дети просто ужасны! Они не умеют ценить хорошего отношения! Но преподаватели еще хуже… вы не представляете, какие там интриги!
– А он, простите, какой предмет преподавал? – мимоходом поинтересовалась я, думая, что мама сейчас назовет какое-нибудь трудовое воспитание или ОБЖ. На большее, по моим представлениям, этот недотепа не тянул.
– Кеша – талантливый математик! – произнесла Вера Павловна с придыханием. – В университете он подавал такие надежды! Был первым на курсе! Но вот наука в нашей стране не в почете, ему пришлось идти в школу…
– И давно он ушел из школы? – спросила я с интересом.
– В прошлом году, – ответила она и тут же добавила: – Нет, милочка, вы не думайте – Кеша искал работу, но все, что ему предлагали, было недостойно его уровня…
«Интересно! – подумала я. – Квартирка отделана по высшему разряду, в деньгах здесь явно не нуждаются, а работает одна Ирина… Иннокентий, этот унылый верблюд, целый год бездельничает, да и раньше работал в школе, где ему вряд ли много платили. Вера Павловна, понятное дело, на пенсии, вид у нее уж больно ухоженный, беззаботный. Значит, они все живут на Иринин заработок. Понятно, что так забеспокоились, когда их кормилица пропала…»
Видимо, что-то в моем лице насторожило Веру Павловну, потому что она повысила голос и строго проговорила:
– Может быть, милочка, вы не понимаете, но мужчина, особенно мужчина с образованием и способностями, не должен идти на первую попавшуюся работу, он должен делать важное, серьезное, достойное его дело…
«А кормить его должна жена?» – подумала я, но вслух, разумеется, ничего не сказала, в конце концов, это не мое дело.
Вместо этого я задала совершенно очевидный вопрос: