Шрифт:
Р. Шекли
ВСЕ ПРОВЕРЯЕТСЯ НА ПРАКТИКЕ
Его руки устали, но он снова и снова поднимал молоток и бил по зубилу. Работа была почти закончена: еще несколько букв - и надпись, высеченная в твердом граните, будет завершена. Он поставил последнюю точку и выпрямился, не заметив упавших на пол пещеры инструментов. Он вытер пот с покрытого пылью лица и гордо прочел написанное:
Я ВОССТАЛ ИЗ ГРЯЗИ ЭТОЙ ПЛАНЕТЫ НАГ И БЕЗЗАЩИТЕН, Я ИЗГОТОВИЛ ОРУДИЯ ТРУДА. Я СТРОИЛ И ЛОМАЛ, ТВОРИЛ И РАЗРУШАЛ. Я СОЗДАЛ НЕЧТО, ПРЕВЗОШЕДШЕЕ МЕНЯ, И ЭТО МЕНЯ УНИЧТОЖИЛО.
МОЕ ИМЯ - ЧЕЛОВЕК, И ЭТО МОЙ ПОСЛЕДНИЙ ТРУД.
Он улыбнулся. Неплохо написано.
Проголодавшись после долгой работы, он присел на корточки в конце пещеры и создал обед. Посмотрев на пищу, почувствовал, что чего-то не хватает; потом сотворил стол со стулом, тарелки и чашки. Ему стало стыдно - ведь он снова забыл о них.
Хотя некуда было спешить, он ел торопливо. Его обед составили гамбургер, картофельное пюре, горошек, хлеб и мороженое - так обычно получалось, если он не думал о чем-то особенном. "Привычка," - решил он. Закончив, он заставил остатки пищи исчезнуть, и вместе с ними стол с посудой растворились в воздухе. Стул он оставил, и, сидя на нем, в раздумье уставился на надпись. "Прекрасно," - подумалось ему, - "но ни одно человеческое существо, кроме меня, не прочтет этого".
Не было совершенно никаких сомнений в том, что он единственный живой человек на Земле - война была тщательной. Так тщательна, как только человек - очень аккуратное животное - мог ее вести. В войне не было неприсоединившихся, политике "моя хата с краю" не было места. Воевали или на одной стороне, или на другой. Бактерии, газы и радиация окутали Землю подобно огромной туче. В первые дни войны "непобедимое секретное" оружие побеждало "секретное" с почти монотонной регулярностью. И после того, как последний палец нажал последнюю кнопку, самозапускающиеся и самонаводящиеся бомбы и ракеты продолжали литься на Землю. Несчастная Земля стала огромной свалкой, без единого живого существа - растения или животного - от горизонта до горизонта.
Он видел значительную часть этого и ждал, пока не убедился, что упала последняя бомба; тогда он спустился.
"Очень умно с твоей стороны," - горько подумал он, оглядывая из своей пещеры равнину из застывшей лавы, на которой стоял его корабль, и искореженные горы вдалеке.
Ты - предатель. Но кого это волнует?
Он был капитаном в Войсках Защиты Западного Полушария и за два дня военных действий понял, чем все это кончится. Загрузив корабль сжатым воздухом, пищей и водой, он сбежал. Он знал, что в суматохе и разрушении, царивших вокруг, его не хватятся - а через несколько дней не осталось никого, кто мог бы его искать. Он направил корабль на обратную сторону Луны и стал ждать. Война была двенадцатидневной - он предполагал, что она продлится четырнадцать - но пришлось ждать 6 месяцев, прежде чем перестали взрываться автоматические ракеты. Тогда он вернулся.
Чтобы узнать, что остался один...
Он ожидал, что другие поймут тщетность всего, загрузят корабли и тоже прилетят на обратную сторону Луны. Очевидно, им не хватило времени, даже если и возникало желание. Он надеялся на то, что могли остаться отдельные группы спасшихся, но он не нашел никого. Война была слишком тщательной.
Посадка на Земле должна была бы убить его - ведь сам воздух был ядовит. Он не обращал внимания - и жил. Казалось, что у него выработался иммунитет к микробам и радиации; или это была часть его новой силы? Он повстречал достаточно и того, и другого, перелетая на своем корабле от руин одного города к руинам другого, вдоль взорванных долин и равнин, сожженных гор. Он не нашел жизни, но сделал открытие.
Он мог творить. Он осознал свою силу на третий день на Земле. Затосковав, он захотел увидеть дерево посреди расплавленного камня и металла. И дерево возникло. Остаток дня он экспериментировал и обнаружил, что может создать все, что видел или о чем слышал когда-либо.
Предметы, которые были ему известны лучше, он создавал лучше. Предметы, о которых он знал только из книг или разговоров - дворцы, например - получались кособокими и хрупкими, хотя он мог довести их до совершенства, мысленно работая над деталями. Все его творения были трехмерны. Даже пища имела вид пищи и, кажется, насыщала его. Он мог забыть о любом из своих творений, лечь спать и, проснувшись, находил его там, где оно и было, ничуть не изменившимся. Он мог и разрушать. Одно мысленное усилие - и созданный им предмет исчезал. Чем больше был предмет, тем дольше приходилось дематериализовывать его.
Предметы, которые он не создавал - долины и горы - он мог разрушать тоже, но нужно было больше времени. Казалось, материей легче управлять, если она была создана им. Он даже мог создавать птиц и маленьких животных - или что-то, что выглядело как птицы и животные.
Он никогда не пытался создать человека.
Он не был ученым; он был космическим пилотом. Он имел смутное представление об атомной теории и практически не разбирался в генетике. Он думал, что какие-то изменения произошли в его клетках, в его мозге или, может быть, в самой Земле. Причина этого не особо его беспокоила. Это было действительностью и он примирился с ней.
Он снова уставился на памятник.
Что-то в нем беспокоило его.
Конечно, он мог бы сотворить его, но он не знал, сколько просуществуют его создания после того, как он умрет. Они казались достаточно стабильными, но могли разрушиться вместе с его собственным разрушением... Поэтому он пошел на компромисс. Он создал молоток и зубило, но выбрал гранитную стену, которую создала природа. Напряженно работая много часов, здесь же отдыхая и питаясь, он выбил буквы на стене внутри пещеры, чтобы они меньше подвергались эрозии.
Из пещеры был виден корабль, возвышающийся на гладкой земле выжженной равнины. Он не торопился вернуться на корабль. За шесть дней надпись была закончена, навечно и глубоко выбитая на скале.
Мысль, которая беспокоила его при взгляде на гранит, наконец поднялась на поверхность. Единственными возможными читателями его надписи будут пришельцы со звезд. Как они расшифруют ее? Он зло уставился на надпись. Надо было написать ее специальными символами. Но какими? Математическими? Конечно, но что это скажет пришельцам о Человеке? И что заставляет его думать, что они вообще найдут эту пещеру?
Нет необходимости в надписи, когда вся история Человека написана на лице планеты, похожем на подгоревшую корку. Он проклял свою глупость, заставившую его потратить шесть дней на ненужную надпись. Он был уже готов уничтожить ее, когда услышал шаги у входа в пещеру.
Он едва не упал, вскочив на ноги.
Там стояла девушка. Он быстро заморгал, но она не исчезла высокая, темноволосая девушка, одетая в рваную грязную одежду, сделанную из одного куска ткани.
– Привет, - сказала она и вошла в пещеру.
– Я услышала еще в долине, как ты стучишь.