Все пути мира
Шрифт:
Именно поэтому они задержались в мастерской чуть дольше запланированного… и не исключено, что благодаря этому никто не пострадал, когда в дверях возник он… Салмер. Они с Тином заметили парня одновременно… и одновременно среагировали, Дин — своими чудесными иглами со снотворным, Тин — магией, а потому незваный гость рухнул, как подкошенный, спеленутый по рукам и ногам. Впрочем, боли от удара он не ощутил, потому что приземлился уже спящим.
Повезло, что рядом случился мит Леннис, иначе бы они не знали, как им поступить с пленником. А так сыщик вызвал своих, чтобы прибрать добычу.
Нет
Словом, представление изобретения прошло великолепно, их завалили заказами на пару лет вперед. И даже встреча с леем советником, которой Дин, признаться, опасалась больше всего остального, оказалась скорее приятным событием. Нет, Дин и до того понимала, что страхи ее безосновательны, ведь расторжение брака ей больше не грозило, но боялась услышать неприятные слова… да что там, даже взгляд неприязненный представлялся непереносимым. Однако лей Аирос был настроен весьма благодушно, и ни словом, ни взглядом не помянул ее бегство и последовавшие за ним события. И был, похоже, даже доволен тем, как все обернулось.
Словом, день, несмотря на неприятное начало, был бы прекрасен, не случись еще одно событие, выбившее Дин из равновесия.
Они как раз снова вернулись в мастерскую, когда Дин почувствовала чье-то назойливое внимание. Она даже не сразу сообразила, что источником пристального чужого взгляда является зеркало, которое она распорядилась повесить в мастерской. Собственно, зеркала теперь находились во всех местах, где Дин приходилось часто бывать.
Сперва она испугалась — настолько, что с трудом заставила себя обернуться и посмотреть в глаза своему страху. Глаза у страха оказались… красивые. Ярко-синие. Сертин, шагнув из зеркальной рамы навстречу ученице, произнес с усмешкой:
— Я устал ждать, пока ты обо мне вспомнишь.
— Простите, — пробормотала она пристыженно.
Действительно, давно стоило связаться с Сертином, узнать, как он там справляется с возникшими проблемами. Ведь понятно, что разбираться с новой реальностью приходится ему, а не королеве.
Но главным потрясением стало не явление наставника, а встреча с группой его друзей, которых он попросил пропустить через зеркало и поручить кому-нибудь их устройство во внешнем мире. Одного из гостей Дин помнила хорошо, еще трое показались ей смутно знакомыми, а вот четвертый… вернее четвертая… Дин едва удержалась, чтобы не отшатнуться, узнав в ней Риеву.
Впрочем, нынешняя Риева разительно отличалась от придворной дамы королевы Мирэи, с которой Дин приходилось иметь дело. Сейчас она казалась ровесницей Дин. Скорее всего, не только казалась, но и была. Просто теперь, когда опыт придворной жизни стерся из ее памяти, из серо-голубых глаз смотрела она настоящая, какой могла бы стать, если бы в раннем возрасте не попала в цепкие ручки королевы: ясный взгляд, застенчивая улыбка. А еще она словно бы похорошела. Возможно, это объяснялось тем, как доверчиво она прижималась к парню, который ее привел, и тем, как он на нее смотрел — тепло и ласково. Словом, ничего от прежней Риевы в ней
И все-таки Дин не сразу смогла справиться с потрясением. К счастью, ей вроде бы удалось скрыть от гостей свое состояние. И она вздохнула с облегчением, когда заботу о прибывших взял на себя магистр Видар.
Что ж, библиотекарь нашел жертвы для удовлетворения своего любопытства, сыщик заполучил преступника, а Дин… Она просто была счастлива — и оттого, что этот безумный день уже позади, и оттого, что муж был рядом и не надо было спешить, решать миллион срочных вопросов. Даже носиться с книгами по библиотеке не было необходимости, поскольку магистр Видар щедро выделил своей помощнице дополнительный выходной…
… Можно было поработать в кабинете, но Тин так ценил тихие вечера, когда можно было просто побыть рядом женой, что предпочел сидеть в гостиной. Ну и пусть он то и дело отвлекался, зато счастье, которое он испытывал в ее присутствии, с лихвой искупало все остальное.
Тин поднял голову от тетради, встретился взглядом с женой и не в первый уже раз за прошедшие месяцы ощутил всепоглощающую нежность. Ну а как не испытать, если вот она, сидит — вздернутый носик, высокие скулы и узкий подбородок, губы так причудливо изогнуты, как будто их хозяйка сама не знает, улыбнется она в следующее мгновение или скорчит недовольную гримаску, черные кудри рассыпались по плечам, искорками откликаясь на последние отблески заката. Прекрасная, как осеннее солнце.
Губы жены чуть дрогнули, и на них обозначилась уже совершенно явственная улыбка.
— Ты что?..
— Думаю… Надо бы нам с тобой князя Аутара навестить… И к Тарнею гости давно пора. И…
— А ты найдешь дорогу?
— Конечно. Я помню комнаты с зеркалами, как будто побывала в них только вчера.
— Значит, сходим.
И он снова внимательно посмотрел на жену, в свою очередь расплываясь в блаженной улыбке.
— Ты что?..
— Любуюсь. Тобой. Ты прекрасна.
— В твоих глазах.
— Разве этого мало?
— В самый раз, — тихо рассмеялась Дин.
И в самом деле — о большем и не мечталось.
— …Говоря им такие слова, Создатель не предполагал, что они послушаются его, но на свой лад. А они взяли и отделили себе землю, отрезав ее от остального мира и перекрыв все Пути.
— Все-все?!
— Не совсем. Зеркальные пути им подчинялись, но еще остались обычные дороги, по которым можно идти или ехать верхом.
— Или на самоходном экипаже, который дядя Виан изобрел, да?
— Да. А еще открытыми оставались пути, которые люди прокладывают от сердца к сердцу, потому что над этими путями у первосозданных власти не было и быть не могло. Самые трудные пути, потому что они требуют от человека всех сил — и телесных, и душевных.
— Тогда в конце пути должна ждать награда!
— У такого пути нет конца. По нему надо идти всю жизнь. Но зато и радостей этот путь приносит множество.