Все равно будешь моей

Мейнард Джанис

– Как дедушка?

– Сегодня неплохо. Почти час рассказывал мне истории о бабушке, прежде чем уснул.

– Хорошо.

Между братом и сестрой повисло неловкое молчание. Как они ни пытались делать вид, что жизнь идет своим чередом и они успевают за ней, это было не так. Элеонора бросила взгляд на часы:

– Хочешь чего-нибудь? Молока? Сэндвич?

Кирби глубоко вздохнул:

– Нет, спасибо, все хорошо.

Но, конечно, и это не так. После несчастного случая он страдал бессонницей. Вероятно, и сегодня не вернется в спальню, останется

дремать в кресле перед телевизором.

Чувствуя себя беспомощной и расстроенной, Элеонора поднялась. Поцеловав брата в щеку, пожала его руку:

– Ты же скажешь мне, если тебе что-то понадобится?

– Ступай в постель, Элли. Я в порядке.

После быстрого душа она забралась на старомодный матрас, набитый пухом, и, притаившись под покрывалом, прислушалась к мерному посапыванию Эмори.

Ребенок стал спасением. Ее драгоценный малыш полностью зависел от нее. Только он удерживал на плаву и не позволял впасть в отчаяние от драмы, разыгравшейся в ее жизни.

В уединении она пролила много слез из-за Кирби. Было важно, чтобы он не чувствовал себя обузой. Это означало ежедневное хождение по тонкой грани, когда она старалась помогать, а не душить его своей заботой.

Ее собственная трагедия отошла на второй план. В первую очередь следовало ухаживать за Кирби. Увидеть вновь Кристофера после стольких лет оказалось непросто. Несмотря на то что она так никогда и не смогла его забыть, она ожидала от себя большего. Еще сильнее смутила доброта и забота, которую он проявил к ней.

Ее начало клонить в сон. Только теперь Элеонора расслабилась и позволила себе вспомнить, каково это – находиться рядом с Кристофером, чувствовать его руки, слышать, как он произносит ее имя, успокаивает. Она вздрогнула, хотя в комнате было тепло. Как бы сложилась жизнь, если бы они с Кристофером не рассорились? А если бы Портеры не уехали из Силвер-Глена? Интересный вопрос.

Но правда в том, что сейчас ей непросто. Элеонора не могла поддаваться горю и отчаянию, это опасно. И не стоит принимать доброе отношение давнего приятеля за нечто большее. Вся ее жизнь сложилась не по плану. Но даже если и так, Элеонора не собиралась жалеть себя, цепляться за мужчину.

Она сильная женщина, ничто ее не сломит. Нужно продолжать держать хвост по ветру и смотреть в будущее с оптимизмом. Чувство вины обычно тянет вниз, однако Элеонора не переживет, если Кристофер узнает правду. Их дружба станет для нее прекрасным даром при условии, что они будут держаться в рамках. Возможно, ему удастся выманить Кирби из скорлупы отчаяния и отчуждения, и они снова станут славными друзьями, как когда-то.

Следующим утром она накормила своих мужчин завтраком, сделала для них и оставила в холодильнике бутерброды на ланч. Не хотелось лгать брату, поэтому она предупредила, что они с Эмори идут на регулярный медицинский осмотр, а потом по магазинам.

Визит к врачу отнюдь не выдумка. Кирби не будет ждать ее к определенному времени. К счастью, педиатр приняла их вовремя, а осмотр прошел без сучка и задоринки.

Эмори

пребывал в чудесном настроении, и Элеоноре хотелось, чтобы он произвел на Кристофера хо рошее впечатление. Ясное дело, это глупость. Тем не менее она все еще молодая мама и гордится своим покладистым малышом, желает, чтобы каждый встречный видел, какой это замечательный ребенок.

Дорога до лыжного курорта не заняла и получаса. Элеонора припарковалась около шале, не в силах сдержать восхищенного вздоха, несмотря на то что подростком проводила здесь много времени. Теперь это место было почти не узнать. Курорт претерпел немало изменений за время отсутствия Портеров. Здания и прилегающие территории выглядели просто безупречно.

Кристофер уже ждал ее на крыльце. Элеонора взяла с заднего сиденья сумки и детскую переноску. Когда они прошли через двойные дубовые двери с искусно вырезанными картинами гор и елей, она остановилась окинуть взглядом лобби. Оно показалось ей просто огромным, но тем не менее не лишенным уюта из-за нескольких каминов, которые зимой источали тепло по всему периметру.

Через высокие окна гости могли любоваться горнолыжными склонами. В декабре этот вид был особенно захватывающим. Но даже сейчас, в разгар лета, тут было на что посмотреть.

Кристофер указал на уютный диван, обитый веселенькой тканью в красно-синюю полоску.

– Присаживайся. Я принесу нам что-нибудь перекусить. – Он посмотрел на ребенка. – Какой милый парень.

– Его зовут Эмори.

– Назвала в честь его отца?

Ее сердце сжалось. Неужели Кристофер умышленно пытается вытянуть из нее эту информацию? Если так, она не готова говорить об этом сейчас. Еще нет. А может, и никогда не будет.

– Мне кажется, он начинает обретать все большее сходство со мной!

Она зарылась носом в светлые кудряшки малыша, которые пахли земляникой со сливками. Кристофер посмотрел на нее, перевел взгляд на Эмори.

– Наверное, можно сказать и так.

Сама того не осознавая, Элеонора сдерживала дыхание, пока Кристофер находился в комнате. Когда же он наконец вышел за угощениями, шумно выдохнула.

Эмори забеспокоился, заворочался у нее на руках, желая встать на ножки. Он почти научился ходить, успешно отвоевывал себе право держаться ручками за край кофейного столика в гостиной. Когда вернулся Кристофер, мальчик встретил его уверенной широкой улыбкой.

Кристофер поставил на стол лимонад и сахарное печенье.

– Смотри, кто-то уже освоился, – поддразнила Элли.

Кристофер театрально пожал плечами:

– Точно не я. У меня есть экономка, которая присматривает за шале. По всей видимости, думает, что я могу погибнуть голодной смертью, и каждый раз, когда приходит убирать, оставляет на кухне чудовищное количество выпечки.

– По всей видимости, ты ей очень нравишься.

Он печально покачал головой:

– Только в том смысле, если она хочет себе такого внука. Ей, видишь ли, почти семьдесят два года. Мне кажется, мои чеки ей больше по душе.