Всё равно растаешь, принцесса
Шрифт:
С каким-то злорадным удовольствием тяну ведьму к себе, как она тащила меня. На пальцах снова начинает искрить чистый свет. Теперь я знаю, откуда это. Хоть предложение Богини мною ещё не принято, она все равно одарила меня своей силой. Наверное, чтобы показать, что я потеряю, если откажусь.
Так что когда темная тварь оказывается у моих ног, я легким движением пальцев сковываю ее сетями со света.
– Ты говорила, что ты нечто большее, чем просто ведьма, – смотрю Маргрети в глаза. Она испуганно умолкает. — Как видишь, я тоже не просто принцесса. Если бы не Праматерь, в силу которой ты не веришь, меня бы не было в этом мире. Именно ее вмешательство, ее сила, ее свет помог мне преодолеть тебя. И с тобой она не разговаривала не потому, что наш мир ей безразличен, а потому, что ты этого недостойна.
И именно в этот момент я замечаю, что в зале появились ещё люди. Резко разворачиваюсь, невольно готовясь к новому бою. Но чувствую, как у меня глаза лезут на лоб. Это же… это же…
– Папа! — вскрикиваю я совершенно ошеломленно. И стремглав бросаюсь к нему, мгновенно забыв о поверженной противнице. Птицей влетаю в самые родные объятия, чуть не плача от радости. Как же я соскучилась.
— Девочка моя, — крепко прижимает он меня к себе. — Я ехал тебя спасать, а ты, оказывается, сама способна одолеть всех злодеев. Даже не представляешь, как я горжусь тобой.
— Я так рада тебя видеть, — всхлипываю. — Знала, что ты приедешь.
— Конечно, я приехал. Разве я мог поступить иначе, когда тебя у нас похитили? Кстати, я не один. Мама тоже здесь, в Нагарде. Я не разрешил ей приехать сюда в храм. Она осталась в замке ярга.
— О, боги, — улыбаюсь счастливо. — Она, должно быть, была ужасно зла на тебя за это.
— Конечно, — улыбнувшись, отец приглаживает мои волосы. Отстранив, осматривает с ног до головы. — Что это на тебе за лохмотья? Ты, должно быть, замерзла.
Он стремительно расстегивает застежку своего плаща и заворачивает меня в теплый мех.
– Спасибо, все хорошо. С тех пор как эта гадина явилась за мной, чтобы отвести на жертвенный алтарь, мне некогда было мерзнуть.
Отец хмурится и поднимает голову. Смотрит куда-то мне за спину.
Я слышу шаги. Я знаю, что это Янгмар. Сердце, болезненно трепыхнувшись, тянется к нему. Просится в объятиях любимого. Но я напоминаю себе все, что сегодня узнала. Не позволяя себе прятаться от этих мыслей.
Нужно выяснить все прямо сейчас.
И вот именно теперь я понимаю, что такое настоящий страх. Не знаю, было ли мне когда-то так тяжело, как в эти секунды, когда я медленно поворачиваюсь, чтобы посмотреть в глаза мужчине, который уже второй раз предал моё доверие.
— Софи, — срывается с любимых губ. Синие глаза внимательно обследуют все мое тело, останавливаясь на лице. Рука дергается ко мне, но я отступаю. На плечо опускается ладонь отца. Осунувшееся лицо Яна ещё больше белеет. — Льдинка, ты не подойдешь ко мне? Я очень испугался за тебя.
— Действительно? — горько улыбаюсь. — А почему? Потому что я действительно для тебя важна? Или все дело в проклятии? – заставляю его удивленно вздрогнуть. — Наверное, вместе со мной ты потерял бы свой единственный шанс от него избавиться, не так ли?
— Софи, послушай… — Ян делает шаг ко мне.
— Не подходи, — вскидываю я руку. С пальцев чуть не срывается ударная волна. Но я помню, что он надежно защищен моим же артефактом. — Просто скажи мне правду. Проклятие действительно существует?
— Да, — признается, скрипнув зубами.
Судорожно хватанув ртом воздух, я закрываю на мгновение глаза. Иначе сейчас разревусь.
— И когда ты меня нашел, когда похитил, ты рассчитывал, что именно я стану твоим спасением? Что я рожу тебе наследника? Этого ты от меня желал? — снова смотрю на него.
По глазам вижу, что угадала. Наверное, эмоции Янгмара сказали бы мне гораздо больше, но он держит их под надежным замком. Действительно ли потому, что меня бережет? Или просто не хочет пускать в свое сокровенное?
– Я доверилась тебе, позволила себе забыть обо всем, что нас разделяло. Позволила себе слушать сердце, а не разум. Поверила. Поверила, что действительно нужна тебе. Именно я, не моя сила, наследство или еще что-то. А ты обманул. Снова показал, что мои чувства не имеют для тебя никакого значения. Что я только вещь для тебя.
По лицу Янгмара пробегает тень боли.
— Софи, ты ошибаешься. Позволь все объяснить… — мрачно просит он.
— У вас, молодой человек, была не одна неделя для этого, — перебивает его мой отец. — Но вы свой шанс упустили. Я уже один раз отказал вам, когда вы просили руки Софи. Вы решили нарушить закон, чтобы добиться своего. Поэтому я отказываю вам снова. Вы не заслужили на мою дочь. Она достойна гораздо лучшего.
С этими словами он обнимает меня за плечи и уводит из этого храма, где мое сердце вдребезги разбили. А Янгмар остается стоять, провожая нас безжизненным взглядом.
Глава 40
Опираясь локтями на поручни, я с грустью смотрю в ту сторону, где еще вчера исчезли очертания Нагардского берега. Мы уплыли из Орхо сразу, как прибыли туда порталом. Для этого даже не понадобилось ехать в Тьйордес, потому что отец привез с собой портальщика. Мы и в замок ярга от храма сразу порталом перенеслись к маме. Она, кстати, к тому времени уже, успела вместе с учителем Яна исцелить Хорлика, и заодно всех, кто еще в этом нуждался. Забрав ее и остальных папиных людей, мы переместились в Орхо. И у Янгмара не было ни единого шанса догнать нас, если бы он вдруг решил это сделать.
Это должно меня радовать. Еще вчера я была уверена, что не хочу ни слышать его, ни видеть. От боли, которую он причинил мне своим обманом, хотелось кричать.
Как он мог? Я ведь доверилась. Я же хотела быть с ним, сказала ему об этом, полюбила… А он…
А он сказал, что должен мне рассказать что-то очень важное. Уже сейчас, когда эмоции немного утихли, я вспоминаю эти слова.
А еще помню, что улавливала от него, когда он открывал свои эмоции, сколько восхищения, нежности, привязанности, наслаждения от нашего общения и близости, сколько безумной страсти и даже обожания было в его чувствах. Помню все наши откровенные разговоры, его признания, постоянную заботу, искренний интерес ко всему, что я говорила и делала. То, как нам было хорошо вместе, чем бы мы не занимались. Как будто мы действительно созданы друг для друга.