Всё равно растаешь, принцесса
Шрифт:
А еще могу думать, хоть это и дается мне гораздо труднее, чем обычно. У меня нет никакого сомнения, что из замка меня похитил кто-то, кто владеет стихией разума. Об этом свидетельствуют и мои провалы в памяти, и то, что это похищение вообще состоялось. Меня ведь охраняли. Хорошо охраняли. В замке была куча людей, охрана, много воинов. Да и сама я далеко не беспомощна. Просто так точно бы никому не сдалась. Но вот сижу в каменном мешке без каких-либо следов борьбы на теле. Как будто меня просто взяли и привезли сюда.
Тогда вопрос — кто это сделал? Рагна? Ульфрик? Но Янгмар ведь поехал их искать. Вряд ли бы разминулся после того ритуала.
Однако я почему-то знаю, что это не они. Возможно, стертая память что-то такое подсказывает. Впрочем, кажется, быть в неизвестности мне недолго осталось. Потому что за дверцей слышно чьи-то шаги. Слышен звон металла. А затем в замке проворачивается ключ. Дверца открывается.
— Вылезай, — слышу резкий приказ. Этот голос… очень знакомый голос. Неужели?
— Маргрета? — спрашиваю ошеломленно.
Ответа никакого не получаю. Секунды проходят, и я понимаю, что придется всё-таки лезть. Ставя себя в крайне уязвимое положение. Стоит только высунуть голову, и делайте со мной, что хотите. Это очень сильно беспокоит. Но и сидеть здесь дальше не вариант. Еще немного и я окоченею до смерти. Да и разобраться нужно в конце концов, что происходит и зачем я здесь.
Поэтому присаживаюсь на корточки и осторожно выглядываю наружу. Вижу чью-то юбку на расстоянии метров трех от дверцы.
— Я думала, ты храбрее. Янгмар так тобой восхищается, что аж воротит, — фыркает… действительно Маргрета.
Кроме нее там, кажется, никого нет. Я ничего не чувствую. Ее эмоций тоже. Вероятно мой дар наручники также блокируют.
Приходится рискнуть.
Лезть на четвереньках со скованными руками и в юбке еще то удовольствие. Особенно когда при этом еще и пытаешься одеяло на себе удержать.
Кое-как выбравшись из каменного мешка, я быстро поднимаюсь на ноги. Оглядываюсь вокруг. Мы в небольшой комнате, которая ненамного больше моей камеры. Тоже без окон. Однако здесь вроде бы теплее. Свечей больше горит. Даже какая-то мебель имеется. А еще камин, возле которого стоит металлическая кочерга. И действительно никого нет кроме нас с Маргретой, которая снова с любопытством меня изучает.
– Так это ты ведьма? — смотрю на нее.
— Я гораздо больше, чем просто ведьма, — усмехается она. Подтягивает к себе грубо сколоченный стул и грациозно садится. Невозмутимая, как всегда.
– О, так ты еще и темная? — делаю вывод. — А как Праматерь это воспринимает? Сомневаюсь, что ей такое нравится. Верховная жрица, сознательно и намеренно нарушающая ее главный запрет, разрушая магическое равновесие нашего мира.
— Столько патетики, — вздыхает Маргрета с таким видом, словно я сказала что-то очень наивное. — Не знаю, что там богиня себе думает, со мной она никогда не разговаривала. Не уверена даже, что верю в эти басни, будто она лично может вмешиваться в жизнь своих детей, посылать видения или еще как-то общаться. Скорее всего, ей всё равно.
От такого ответа у меня даже челюсть отвисает. Она серьезно?
— А как же ты жрицей стала, если не она тебя избрала?
— Жрицей я стала, потому что сама так решила. Сама заставила родителей отдать меня в храм. А потом убедила Верховную, что лучшей преемницы, чем я, у нее и быть не может. Это было всего лишь этапом моего становления. Достаточно, важным, должна признать. С детства слышала, что в храмовых библиотеках хранятся все знания о нашем мире. Даже утерянные, о силах, которыми когда-то владели наши предки. Те, которыми их наделяла природа от рождения, и те, что храбрецы приобретали для себя сами. Это меня и привлекало в служении. А потом у меня проснулся дар. Посредственный, слабый. Но я поняла, что даже этого мне хватит, чтобы получить гораздо больше. Если буду достаточно рассудительна и смела.
— И бессердечна. Темная магия нуждается в страшных жертвах. Как можно идти на это ради силы?
— Силы и власти, — снисходительно провожает меня Маргрета. — И не тебе меня судить, принцесса Сэйнар. Силу тебе было даровано от рождения, поэтому тебе так легко осуждать тех, кто стремится получить ее другими путями.
— Я осуждаю тех, кто ради этого убивает и калечит людей, — выплевываю презрительно.
— Что ж, — ведьма задумчиво поджимает губы. — Я твое осуждение как-то переживу. Конечно, я могла бы тебе сейчас рассказать, что до сих пор мне удавалось обходиться без смертей на алтаре. Но какой в этом смысл, если именно тебе суждено умереть ради осуществления моей цели?
О боги, она больная.
— Кроме того, — продолжает Маргрета, — у нас уже почти нет времени. Приближается самый темный час ночи. Ты должна взойти на алтарь и умереть. Одевайся, — она бросает мне к ногам какое-то тряпьё.
– Ты не в своём уме. Я не стану этого делать, — фыркаю ошеломленно. Даже не знаю, как реагировать на подобные заявления.
Глаза невольно стреляют в сторону камина с кочергой.
– Не советую оказать мне сопротивление. Потому что я могу заставить тебя еще не такое сделать, — с усталостью в голосе предостерегает ведьма.
– Принять участие в оргии с Ульфриком? — вырывается у меня.
И только тогда я понимаю, что именно это она, кажется, и делала. Вынуждала девушек отдаваться Ульфрику и его подельникам. Это и было той жертвой, которую Маргрета приносила ради темной силы. Ужас, боль, стыд, страдание жестоко изнасилованных на алтаре девушек.
— О боги! — отступаю от нее, упираясь спиной в холодную стену. – Ты еще безумнее, чем я думала. Как можно… скольких ты погубила?
— Ой, перестань, — морщится Маргрета. — Никого я не губила. Ну, помучились немного, ну пролили девичью кровь на алтарь. Никого я насильно не заставляла идти с Ульфриком, все они, как одна, сами едва не прыгали к нему в постель. Если такие дуры, то сами виноваты. Тем более что все они потом почти ничего не помнили о ритуале. Только то, что потеряли девственность. И что было неприятно и стыдно. Только Юфа почему-то смогла со временем избавиться от внушения и вспомнить кое-что. Пока молчала, никто ее не трогал, но когда вы с Яном начали разнюхивать и расспрашивать, пришлось убрать, чтобы не растрепала лишнего. Но ты меня отвлекла. Переодевайся, принцесса. Иначе пойдешь голышом. Мои последователи будут рады. Когда им еще такой случай представится — увидеть настоящую принцессу во всей красе.
Пока она говорила, я взвешивала свои возможные действия и все риски. Наручники не дадут воспользоваться магией. Придется защищаться без неё и искать другое оружие. Если бы удалось обезвредить Маргрету и не попасть под ее влияние, можно было бы залезть обратно в камеру. Эта маленькая дверца может сыграть мне на пользу. Было бы хорошо еще прихватить с собой кочергу, чтобы лупить по голове каждого, кто ко мне полезет. Но она достаточно далековато.
Всё равно попытаться стоит. Если для Маргреты так важно время, это может существенно мне помочь.