Все шедевры мировой литературы в кратком изложении.Сюжеты и характеры.Зарубежная литература XVII-XVIII веков
Шрифт:
В тайне держи свои слабости. Ошибаются все, а «доброе имя зависит от молчания, нежели от поведения. Не жалуйся».
Непринужденность — важнейшая природная способность, она украшает все.
Не принимай быстрых решений, оттягивай время, это всегда на пользу, при любом исходе. Избегать неурядиц, это давать делам идти своим чередом, особенно в отношениях с людьми.
Умей распознавать «дни неудач» и мириться с ними как с неизбежным злом, судьба неизменна.
Упрямство против очевидного в делах — зло. Внешность обманчива, ведь зло всегда сверху, поэтому имей наперсника, который трезво судит и умеет советовать.
В
Чтобы придать цену товару, никогда не объявляй его общедоступным. Все падки на необычное.
Чтобы преуспеть, общайся с «выдающимися», когда преуспел — со средними. Чтобы только сравняться с предшественниками, надо иметь «достоинств вдвое».
Даже в приступах безумия сохраняй рассудок. Терпение — залог бесценного покоя. Если не можешь терпеть — «укройся наедине с собой».
Благоразумно не сострадать неудачнику, предварительно выяснять желания тех, от кого хочешь что-то добиться. В людском мнении твои удачи не замечаются, а неудачу подметит каждый. Поэтому действуй только наверняка. В этом смысле «половина больше целого».
Иметь важных друзей и уметь их сберечь — важнее, чем иметь деньги.
Человек порядочный в драку не спешит — ему есть что терять, он наслаждается не слеша, стремится к основательности, избегает фамильярности, одержан в общении.
Не говори всю правду, не всякую правду можно сказать, об одной умолчи ради себя, о другой — ради другого.
За высокое место судьба мстит ничтожеством души. Должность придает достоинство внешнее, коему лишь иногда сопутствует достоинство внутреннее.
В делах нельзя «ограничиваться одной попыткой», еслиона неудачна, то должна научить сделать следующую.
Лучшая «отмычка» в любом деле — чужая беда, умей дожидаться.
«Хочешь жить сам, давай жить другим». Если родина — мачеха, не бойся для достижения успеха покинуть ее.
Усердие совершает невозможное. «Великие начинания даже не нужно обдумывать».
Никогда не «защищай себя пером», оно оставит след и сопернику скорее принесет славу, нежели кару.
Лучший прием узнать что-либо — притворное недоверие. Нарочитым пренебрежением выманивают самые заветные тайны.
Не доверяйся долговечности ни в дружбе, ни во вражде.
Будь с виду простодушен, но не простоват, проницателен, но не хитер.
Вовремя уступить — победить, не хватает силы — действуй умом.
«Язык — дикий зверь», одерживай речь, властвуй собой, не выделяйся «странностями».
Не блещи остроумием на чужой счет — тебя ждет месть.
«Не показывай незаконченное деле», гармония только в целом.
Не обольщайся тайной, переданной тебе вышестоящим. Забудьее, ибо осведомленных не любят.
Умей так просить, чтобы это выглядело услугой. То, что понятно, не ценится.
«Беда не приходит одна», поэтому пренебрегать нельзя даже малой бедой.
Чтобы потерять друга — достаточно неоплатной услуги. Не в силах отдать долг, должник становится недругом. «Худшие враги — из бывших друзей». Не жди полной преданности ни от кого.
«Что все говорят, то либо есть, либо должно быть».
Обновляй свой характер по природе, а не по должности. Иначе «в 20 лет — павлин, в 30 — лев, в 40 — верблюд, в 50 — змея, в 60 — собака, в 70 — обезьяна, в 80 — ничто».
Поступай
«В 20 лет царит чувство, в 30 — талант, в 40 — разум».
В последнем, 300-м афоризме, Грасиан пишет:
«Добродетель — центр всех совершенств, средоточие всех радостей». «Ничего нет любезней добродетели, ничего отвратительней порока».
Р. М Кирсанова
Критикон
(El criticon)
Роман-аллегория (1653)
В обращении к читателю автор говорит о том, что при создании своего труда ориентировался на то, что более всего ему нравилось в произведениях Плутарха, Апулея, Эзопа, Гомера или Баркли. Пытаясь сочетать столь различные свойства в одном тексте, Грасиан начинает свой роман, состоящий из глав-«кризисов» так.
На морском пути из Старого Света в Новый, вблизи острова Святой Елены, отчаянно борется за жизнь, уцепившись за доску, испанец Критило. Ему помогает выбраться на берег статный юноша, который, как выяснилось при попытке заговорить, не понимает ни одного из известных Критило языков и вообще не владеет никаким языком. В процессе общения Критило постепенно обучает его испанскому языку и дает имя — Андренио. Критило, по словам Андренио, первый увиденный им человек, и что, будучи воспитан самкой дикого зверя, он не знает, откуда появился, и однажды почувствовал себя совершенно чужим среди зверей, хотя звери с ним всегда были ласковы.
Критило рассказывает Андренио об устройстве мира. Верховном Творце и месте всего сущего — солнца, луны, звезд. Однажды они видят приближающиеся корабли и Критило умоляет Андренио не рассказывать людям своей истории, так как это принесет ему несчастье. Они сказались моряками, отставшими от своей эскадры, и отплывают в Испанию. На корабле Критило рассказывает Андренио, что родился он на корабле, в открытом море, у богатых родителей-испанцев. Молодость его была беспутной, чем он очень огорчал родителей и что ускорило их кончину. Критило влюбляется в богатую девушку Фелисинду, в борьбе за руку которой он убивает соперника. В результате этого он лишается богатого наследства и Фелисинды, которую родители увозят в Испанию. Критило изучает науки и искусства и вскоре морем отправляется искать свою возлюбленную. Однако капитан корабля, по наущению врагов Критило, сталкивает его в море — так он оказывается на острове.
Сойдя на берег и отправившись в глубь страны, друзья подвергаются нападению коварной предводительницы разбойников, у которой они были отбиты другой женщиной-главарем. В пути им встречается кентавр Хирон, который приводит друзей в селение, где прогуливаются тысячи зверей. Изумленные Критило и Андренио видят много поразительного: особы, прогуливающиеся на руках и задом наперед; верхом на лисице; слепые, которые ведут зрячих, и многое другое. Далее, усевшись в неожиданно появившуюся карету с чудовищем, они становятся свидетелями еще больших чудес: источника, испив из которого людей выворачивает наизнанку; шарлатана, кормящего людей мерзостью, и множество других фантастических видений.