Все шедевры мировой литературы в кратком изложении
Шрифт:
Увижу ли я, автор священной поэмы, родину? Увенчаюсь ли лаврами там, где меня крестили? Апостол Иаков задал мне вопрос о сущности надежды. Мой ответ: надежда — ожидание будущей заслуженной и дарованной Богом славы. Обрадованный Иаков озарился.
На очереди вопрос о любви. Его мне задал апостол Иоанн. Отвечая, я не забыл сказать и о том, что любовь обращает нас к Богу, к слову правды. Все возликовали. Экзамен (что такое Вера, Надежда, Любовь?) успешно завершился. Я увидел лучащуюся душу праотца нашего Адама, недолго жившего в Земном Раю, изгнанного оттуда на землю; после смерти долго томившегося в Лимбе; затем перемещенного сюда.
Четыре света пылают передо мной: три апостола и Адам. Вдруг Петр побагровел и воскликнул: «Земной захвачен трон мой, трон мой,
Первое, что я увидел в сфере девятого неба, — это ослепительная точка, символ божества. Вокруг нее вращаются огни — девять концентрических ангельских кругов. Ближайшие к божеству и потому меньшие — серафимы и херувимы, наиболее отдаленные и обширные — архангелы и просто ангелы. На земле привыкли думать, что великое больше малого, но здесь, как видно, все наоборот.
Ангелы, рассказала мне Беатриче, ровесники мироздания. Их стремительное вращение — источник всего того движения, которое совершается во Вселенной. Поторопившиеся отпасть от их сонма были низвержены в Ад, а оставшиеся до сих пор упоенно кружатся в Раю, и не нужно им мыслить, хотеть, помнить: они вполне удовлетворены!
Вознесение в Эмпирей — высшую область Вселенной — последнее. Я опять воззрился на ту, чья возрастающая в Раю красота поднимала меня от высей к высям. Нас окружает чистый свет. Повсюду искры и цветы — это ангелы и блаженные души. Они сливаются в некую сияющую реку, а потом обретают форму огромной райской розы.
Созерцая розу и постигая общий план Рая, я о чем-то хотел спросить Беатриче, но увидел не ее, а ясноокого старца в белом. Он указал наверх. Гляжу — в недосягаемой вышине светится она, и я воззвал к ней: «О донна, оставившая след в Аду, даруя мне помощь! Во всем, что вижу, сознаю твое благо. За тобой я шел от рабства к свободе. Храни меня и впредь, чтобы дух мой достойным тебя освободился от плоти!» Взглянула на меня с улыбкой и повернулась к вечной святыне. Всё.
Старец в белом — святой Бернард. Отныне он мой наставник. Мы продолжаем с ним созерцать розу Эмпирея. В ней сияют и души непорочных младенцев. Это понятно, но почему и в Аду были кое-где души младенцев — не могут же они быть порочными в отличие от этих? Богу виднее, какие потенции — добрые или дурные — в какой младенческой душе заложены. Так пояснил Бернард и начал молиться.
Бернард молился деве Марии за меня — чтобы помогла мне. Потом дал мне знак, чтобы я посмотрел наверх. Всмотревшись, вижу верховный и ярчайший свет. При этом не ослеп, но обрел высшую истину. Созерцаю божество в его светозарном триединстве. И влечет меня к нему Любовь, что движет и солнце и звезды.
А. А. Илюшин
Джованни Боккаччо (Giovanni Boccacio) [1313–1375]
Фьяметта (La Fiammetta)
Повесть (1343, опубл. 1472)
Это история любви, рассказанная героиней по имени Фьяметта, обращенная в первую очередь к влюбленным женщинам, у которых молодая дама ищет сочувствия и понимания.
Прекрасная Фьяметта, красота которой пленяла всех, проводила в непрерывном празднике жизнь; любящий супруг, богатство, почет и уважение — все это даровала ей судьба. Однажды, накануне большого торжества, Фьяметте приснился страшный сон, будто она гуляет в погожий солнечный день по лугу, плетет венки, и вдруг ядовитая змея жалитее под левую грудь; тут же меркнет свет, раздается гром — и наступает пробуждение. В ужасе наша героиня хватается за укушенное место, но, найдя его невредимым, успокаивается. В этот день в храме во время праздничной службы Фьяметта впервые по-настоящему влюбляется, и ее избранник Панфило отвечает взаимностью наее внезапно
Идиллию нарушает неожиданное известие, полученное от отца Панфило. Вдовый старец просит сына приехать к нему во Флоренцию и стать опорой и утешением в конце жизни, так как все братья Панфило умерли и несчастный отец остался один. Фьяметта, безутешная в своем горе, пытается удержать возлюбленного, взывая к его жалости: «Неужели, предпочтя жалость к старому отцу законной жалости ко мне, ты будешь причиной моей смерти?» Но юноша не хочет навлечь на себя жестокие упреки и бесчестье, поэтому он отправляется в путь, обещая вернуться месяца через три-четыре. При прощании Фьяметта лишается чувств, и ее, полуживую от горя, пытается утешить служанка своим рассказом о том, как Панфило рыдал и со слезами целовал лицо госпожи и умолял помочь своей возлюбленной.
Фьяметта, самая верная из влюбленных женщин, ждет возвращения любимого с покорнейшей верой, но вместе с тем в ее сердце закрадывается ревность. Известно, что Флоренция славится прелестными женщинами, умеющими завлекать в свои сети. Что, если Панфило уже попался в них? Фьяметта, страдая, гонит от себя эти мысли. Каждое утро она поднимается на вышку дома и оттуда наблюдает за солнцем, и чем оно выше, тем ближе кажется ей срок возвращения Панфило. Фьяметта постоянно мысленно беседует с возлюбленным, перечитывает его письма, перебирает принадлежащие ему вещи, а иногда зовет служанку и разговаривает с ней о нем. На смену дневным утешениям приходят ночные. Кто бы поверил, что любовь может научить астрологии? По изменению положения луны Фьяметта определенно могла сказать, какая часть ночи прошла, и непонятно, что было отраднее: наблюдать, как течет время, или, будучи занятой другим делом, увидеть, что оно уже прошло. Когда приблизился срок обещанного Панфило возвращения, влюбленная решила, что ей стоит немного повеселиться, чтобы вернулась несколько стертая скорбью красота. Приготовлены роскошные наряды и драгоценные украшения — так рыцарь к будущей битве готовит нужные ему доспехи.
Но возлюбленного все нет. Фьяметта придумывает оправдания: может быть, отец упросил его остаться подольше. Или что-то случилось в пути. Но больше всего Фьяметту терзала ревность. «Ни одно мирское явление не вечно. Новое всегда больше нравится, нежели виденное, и всегда человек сильнее желает того, чего не имеет, чем того, чем обладает». Так в надежде и в отчаянии прошел месяц. Однажды, во время встречи с монахинями, Фьяметта познакомилась с флорентийским купцом. Одна из монахинь, молодая, красивая, благородного происхождения, спросила купца, не знает ли он Панфило. Получив утвердительный ответ, она стала расспрашивать подробнее, и тут Фьяметта узнала, что Панфило женился. Причем монахиня при этом известии покраснела, опустила глаза, и видно было, что она едва сдерживает слезы. Потрясенная Фьяметта все же не теряет надежды, она хочет верить, что это отец заставил жениться Панфило, но он продолжает любить ее одну. Но смотреть на небо ей больше не хочется, так как она уже не уверена в возвращении любимого. В порыве гнева сожжены письма и испорчены многие его вещи. Некогда прекрасное лицо Фьяметты побледнело, дивная красота померкла, и это наводит уныние на весь дом, дает повод к различным толкам.
Муж, с тревогой наблюдавший за переменами, происходящими с Фьяметтой, предлагает ей поездку на воды, исцеляющие от всевозможных недугов. Кроме того, те места славятся веселым времяпровождением и изысканным обществом. Фьяметта готова исполнить волю супруга, и они отправляются в путь. Но спасения от любовной лихорадки не существует, тем более что именно в этих местах Фьяметта не раз бывала с Панфило, поэтому нахлынувшие воспоминания лишь бередят рану. Фьяметта принимает участие в различных увеселениях, с притворным умилением наблюдает за влюбленными парами, но это служит лишь источником новых мук. Доктора и супруг, видя ее бледность, сочли недуг неисцелимым и рекомендовали ей вернуться в город, что она и сделала.