Все сказки не нашего времени
Шрифт:
За время, которое я провёл на больничной койке (на самом деле, это была специальная клиника Института Космических Исследований) меня исследовали вдоль и поперёк, но без ощутимых результатов: светила медицинской науки и практики не смогли найти способ предотвратить трансформацию. Правда, они смогли удлинить инкубационный период, за что я выразил им горячую благодарность и заявил, что хочу сам воспользоваться дополнительным временем. Конечно, оставаясь на связи и под контролем вживлённых датчиков температуры и давления. Конечно, если у них нет новых идей. Идей не было, и я удалился.
В результате недолгих раздумий я уехал в Англию, в Оксфорд. И не только потому, что потянуло в места студенческой юности. Этот древний университетский город, родина Алисы в стране чудес, всегда казался
За два года, прошедшие с нашей последней встречи на конференции в Оксфорде, Джим изменился мало: всё такой же язвительный и остроумный живчик, гроза и любимец студентов. И студенток, конечно. Он радостно приветствовал меня, но мгновенно преобразился, узнав о моей проблеме. Я никогда не видел его таким собранным и серьёзным, даже в кабинете ректора, когда нам грозило отчисление за экстраординарный дебош.
– Я слыхал об этом, но краем уха. Не думал, что это о тебе. В прессе вообще ничего нет. Информация, по-видимому, не для общего пользования. Расскажи, пожалуйста, подробнее, что за дела на этой Кас, и как тебя угораздило заразиться. Тебе могут помочь?
– Нет, – покачал я головой. – Единственное, что смогли – выиграть для меня два месяца. Не знаю почему, но меня потянуло сюда. Конечно, нам с тобой всё равно надо было увидеться, прежде чем… Но не только. Джим, это глупо, но мне кажется, что именно ты мог бы мне помочь. Хотя бы понять, хотя бы как социолог. У них же совершенно дикая социальная организация!
– Рассказывай, Пит, – кратко отозвался мой друг. – Только с самого начала. Ты ведь не давал расписку о неразглашении?
– Нет, не давал, – улыбнулся я, – сейчас с этим не так строго. Думаю, могу с тобой поделиться сведениями, так сказать, общего порядка. Дело закрыто. Планета тоже – она оказалась непригодной для колонизации. Россия, конечно, дала необходимую информацию в НАСА и другие государственные космические корпорации, и при этом отказалась от всех прав на Кас. Кроме упоминания в справочной базе как о первооткрывателях. Пошли открывать дальше, идиоты. Неужели так трудно понять, что, не разобравшись со случаем Кас, нельзя двигаться дальше?
– Трудно, Пит. И ты знаешь, почему. Твоя родина отстала, к сожалению. Даже из вашей так называемой элиты далеко не все получили нормальное современное образование. Тебе повезло. И хватит об этом. Рассказывай.
– Мы открыли Кас в плановом порядке, методически прочёсывая российский сектор космоса. Представляешь, Джим, в огромной стране уже не хватало жизненного пространства из-за токсических отходов. Для нас легче было начать освоение новых планет, чем вычистить свою собственную территорию.
– Представляю, ведь ты постоянно плачешь мне в жилетку. Но сейчас не время. Ближе к делу, Пит! Только факты. Кратко.
****
– Хорошо. Постараюсь покороче. Открыли Кас пять лет назад. Стандартные замеры показали удивительную близость к земным условиям: температура, влажность, состав атмосферы – всё в пределах нормы, только сила тяжести поменьше. Климат мягкий, воды много, вулканическая деятельность очень умеренная. Фауна и флора неопасные. Наши растения прижились, наши контрольные животные на открытом воздухе чувствовали себя прекрасно. Единственное осложнение: планета оказалась обитаемой. Для вас это означало бы запрет колонизации. Но не для нас. Тем более, что аборигены оказались немногочисленными и очень дружелюбными. Они, казалось, даже приветствовали появление чужих на своих землях.
Первая экспедиция улетела с самыми радужными надеждами. Через три года прилетели корабли с колонистами. Эта вторая экспедиция началась тоже удачно. Участники её постепенно убедились в полной безвредности атмосферы: сначала сняли скафандры полной защиты, потом отказались от лёгкой защиты, потом от респираторов. Недалеко от посёлка аборигенов смонтировали жилые модули и переселились туда. Начали плановые работы, в которых добровольно участвовали и аборигены. Через месяц корабли улетели. А еще через полгода связь Земли с колонистами прервалась. Техника работала нормально, но на Земле не увидели ничего, кроме пустого кабинета с пультом связи. Да ещё клетки с канарейкой. Вполне живой и довольной. Никаких следов борьбы. Вообще никаких следов. И никаких звуков, кроме пения канарейки. Просмотреть видеокамеры внутри жилого модуля и вне его было невозможно: переключение осуществлял сам оператор с пульта.
И тогда послали третью экспедицию. Вот в ней я и участвовал – вторым помощником капитана. Кроме экипажа на корабле была следственная группа; они должны были установить, что случилось с колонистами и оказать им врачебную и психологическую помощь, если понадобиться. Ещё была группа спецназа на случай стычек с аборигенами. Всем предписывалось вне корабля не снимать скафандр полной защиты и иметь при себе оружие.
Капитан и первый помощник остались на корабле, а все остальные пошли на поиски пропавших колонистов. Мы начали с жилого модуля. Это было страшно, Джим: совершенно пустые помещения, только маленькие высохшие трупики в клетках – хомячки и канарейки. У них просто кончился корм и вода. Тщательно осмотрев комнаты, лаборатории, хозяйственные пристройки и возделанные поля вокруг, мы отправились к посёлку аборигенов. Я был на взводе и уже вытащил бластер, но наш главный – руководитель следственной группы – приказал всем убрать оружие и ждать на расстоянии, пока он и еще двое членов группы, врач и психолог, обследуют посёлок. Если не вернутся через час – командование переходит к начальнику спецназа.
Они вернулись через полчаса в сопровождении нескольких аборигенов, которые радостно нас приветствовали. Главный сказал, что опасности нет, но следственная группа под его руководством продолжит работу в посёлке, а все остальные вместе с двумя его коллегами, уже побывавшими там, возвращаются на корабль для доклада капитану. «И не забудьте пройти дезинфекцию, по полной программе», – напутствовал он нас.
На корабле мы получили от этих двоих первую информацию. Наши колонисты, действительно, нашлись в посёлке, только все двенадцать уже не были людьми. Теперь они выглядели как уменьшенные копии аборигенов. Нет, их рост не изменился – просто аборигены на две головы выше нормального человека, наверное, из-за низкой силы тяжести. Но строение черепа, скелет и мышцы – всё это уже было как у кассиан. Ты спросишь, Джим, как мы узнали в них людей? Не только по росту. На них была земная одежда, точнее, только именные форменные рубашки, потому что (извини за подробности) они отправляли естественные надобности прямо на землю – а аборигены безо всякой брезгливости убирали и обмывали. Эти существа выглядели взрослыми, но вели себя как младенцы: неуверенно ходили, плакали упав и вообще издавали малопонятные звуки, которые не идентифицировались портативными переводчиками. Людей они не узнавали, но и не дичились, проявляя присущую аборигенам доброжелательность ко всем окружающим. Да и сами кассиане не скрывали, что эти взрослые младенцы – наши колонисты, которые теперь живут в посёлке, потому что «они изменились и стали нуждаться в обучении и защите».
«Что с ними случилось? Это болезнь?» – спросил капитан. «Не знаю, – ответил врач, – наши будут разбираться. Вы можете связаться с группой в любой момент, но лучше не мешать им работать». «Не волнуйтесь за них, – добавил психолог. – Аборигены настроены дружелюбно и охотно отвечают на вопросы. Только ответы ни в какие ворота не лезут. Очень странное общество». Мы с нетерпением ждали новых известий, но группа появилась только через три дня в сопровождении двух аборигенов, как мы подумали сначала. Однако это были колонисты – они неуверенно брели, держась за руки людей в скафандрах, и после лёгкой дезинфекции были сразу же переправлены в изоляционный блок. Жестоко, да, но они могли заразить нас, а мы должны были доставить их на Землю, чтобы попытаться спасти – этих двоих и тех десятерых, которые остались в посёлке. Но главное – разобраться, что же всё-таки произошло. Мы взяли мужчину и женщину и по мере сил создавали им все условия на борту, даже привязались к ним, как к маленьким детям.