Всё созданное Землёй
Шрифт:
О жизни Странников я знал лишь то, что она была невообразимо трудной. Если я прямо сейчас вернусь в деревню, то смогу отделаться одной неделей в Газовом Доме. Газовый Дом - это фабрика, через которую проходит весь урожай перед отправкой в город. Продукты там очищаются от ядов, а сами яды выпускаются в воздух. Работа не была там особенно тяжелой, но каждая неделя в ядовитой атмосфере стоила года жизни.
Газуя двигателем, я обернулся и увидел полдюжины голов и столько же винтовок. Я находился в пределах досягаемости, и меня запросто могли пристрелить. Не раздумывая, я закрепил педаль газа и выпрыгнул из кабины. Трактор, набирая скорость, удалялся по капустному полю.
– Ты все же не так хитер, как мне показалось, - сказал я Джессу, когда вернулся в развалины.
– След трактора отлично виден.
– Мы скоро уйдем отсюда. Как только стемнеет. А пока поешь с нами. Теперь ты Странник.
Суп оказался овощной водой, а мясо было говядиной. Видимо, они украли корову из стада за несколько миль отсюда. Весь скот выращивался на стилбестроле, так что мясо было просто кашицей, в которой напрочь отсутствовали жизненно важные микроэлементы. Сам стилбестрол являлся канцерогеном, но планета не имела выбора - уже давно исчезла пища, которую предки называли чистой.
Еда была плохой, но компанию я обрел хорошую.
Теперь изгнанники держались со мной легко и непринужденно, как со своим. В отличие от меня, все они, включая Джесса, были неграмотны.
Не могу сказать, что я полностью стал одним из них. Я пробыл с ними слишком мало, но жизненный опыт и навыки выживания, которые я приобрел, мне пригодились. И ощущение свободы, поначалу меня даже испугавшее, вскоре вошло в мою кровь навсегда.
Как только еда была доедена, Странники собрали свои вещи и, вытянувшись в цепочку, ушли в темноту. Я тоже поднялся, но Джесс меня остановил.
– Хочу спросить тебя, Ноул, - произнес он.
– Самая большая опасность для нас не враги, а болезни. К нам приходят разные люди, многие больны, но некоторых мы вынуждены заворачивать. Пищевые отравления нас не пугают, но с туберкулезом и другими инфекциями нам не совладать. Когда ты был без сознания, ты что-то кричал. Расскажи мне о своей болезни, Ноул.
Я опустил голову, пытаясь подобрать слова. Я стыдился своей болезни.
– Если у тебя что-то с головой, это не страшно. У многих из нас головы не в порядке.
Тихим голосом я начал говорить:
– Это отравление. Я отравился еще ребенком в сиротском приюте. Доктор сказал, что у меня поражена часть мозга и сетчатка глаза. Он назвал это мерцающей скотомой, кажется, говорил что-то еще, но я не запомнил. Из-за этой болезни я и попал в ландсмены. У меня была галлюцинация прямо на улице, я вышел на проезжую часть, а автобус был вынужден выехать на тротуар. Меня арестовали и направили в деревню.
Джесс мягко произнес:
– Ты должен стать одним из нас. В этом твоя надежда выжить. Если не предашь, если станешь Странником душой и сердцем, то сможешь взять себе женщину, а мы будем заботиться о тебе. Истинный Странник никогда не предаст и не оставит в беде друга.
– Я не смогу предать тебя!
– вскричал я.
– Я не того сорта!
С бесконечным спокойствием Джесс посмотрел на меня. Его взгляд, казалось, был способен проникнуть в самые сокровенные мысли.
– Если пробудешь с нами достаточно долго, то возвысишься до понимания себя самого. Именно это превращает отчаянную жизнь Странников в лучшую жизнь. И когда этот день наступит, ты поймешь, в чем коренится истинное предательство.
Я вспомнил эти слова слишком поздно, но в тот момент они для меня мало что означали. И еще скажу одно: в этой оборванной компании сохранилось нечто такое, что было присуще прежнему, более человечному образу жизни. Но и оно находилось под угрозой новых жестоких правил выживания. Если бы не Джесс, остальные Странники были бы немногим лучше волков.
Мы шли всю ночь.
В темноте я случайно натолкнулся на Странника по имени Гарри. Его спокойствие и молчаливость меня приободрили, и далее мы двигались рядом.
Во мне нарастала тревога. Я страстно желал вернуться в тот мир, который знал, - к Хаммеру, к привычной рутине. Я не хотел быть Странником, не хотел вечно топать по вонючей земле. Но как мне сбежать?
Странники являли собой свободное сообщество в огромной тюрьме - в Англии. Они постоянно пополнялись новыми беглецами из деревень. Надежды на возвращение ни у кого не было. Странники были обречены странствовать всю жизнь, пока их не выследят роботы, собаки или люди.
Но зато мы были свободны. Мы шагали до самого утра, а потом устроили привал в старом заброшенном гараже рядом с главной дорогой. Ночной переход меня едва не угробил, поскольку я не мог шагать наравне с остальными. Я понял, почему Странники считались легендой. Они приходили и уходили, бродяжничали и бездельничали, появлялись и исчезали - в общем, делали, что хотели.
– Куда мы идем?
– спросил я Гарри.
Он назвал какое-то место, но в подробности не вдавался, словно не доверяя. Потом сообщил, что мы сопровождаем двух человек, которые пришли с севера и хотели бы добраться до юга Англии. Они направлялись к морю, надеясь перебраться в Африку.
– Мы дойдем до побережья?
– спросил я.
Гарри покачал головой. Затем, подумав, описал мне море, которого я никогда не видел. Бескрайнее море вдоль бесконечного берега, закованного в пластик, металл и бетон, - все древние пляжи были съедены фабриками искусственной пищи.
Гарри уютно устроился спать. Я же, хотя и страшно устал, заснул намного позже, когда в наше убежище сквозь щели проник дневной свет.
За последующие дни я многое узнал о скитальческой жизни Странников. Я ими восхищался, но не мог причислить себя к ним. Меня удерживал какой-то страх.
Джесс, хотя и был здесь главным, никогда не демонстрировал свою власть. Он жил своей отчаянной жизнью и наравне со всеми помогал остальным. Некоторые Странники рассказывали, что свободу сохранить очень просто до тех пор, пока держишься вдали от деревень и дорог, которые охраняются роботами.
– Роботы глупы, - говорила одна из женщин.
– Фермеры совершают ошибку, полагаясь на роботов.
– Что такое свобода?
– вопрошал один из Странников и сам же отвечал: Свобода умереть вдали от доктора и голодать зимой в лохмотьях! Пару лет назад я чуть не умер. Это чудо, что я выжил! Я тебе говорю, Странником неплохо быть летом, когда видишь солнце. А потом приходят морозы... Зима безжалостна. Даже в самые жаркие летние дни я помню о холодном времени.