Все свидетели мертвы

Баскова Ольга

– А как ваши бабушки? – поинтересовался Павел. – Справляются с внучкой?

Костя расцвел:

– Еще как справляются. Кроме всего прочего, подключились и дедушки. Мы с Катюхой даже как-то неловко себя чувствуем. То с рук дочку не спускали, никому дышать на нее не давали, а тут просто передали на воспитание старшему поколению.

– В жизни бывает разное, – Киселев немного помолчал. – Когда мы с тобой станем дедушками, тоже будем заниматься внуками. Разве нет?

– Возможно, ты и прав, – согласился Костя.

Глава 24

Как ни совестно было Кате и Константину почти полностью переложить обязанности по воспитанию Полины на дедушек и бабушек, делать

было нечего. Они заикнулись об этом вечером, когда вернулись домой, но Евгения Георгиевна и Тамара Михайловна ничего не захотели слушать.

– У вас важная работа, – хором твердили они, – а нам внучка только в радость.

Зорина посмотрела на мужа:

– Какие мы с тобой все-таки бессовестные.

Скворцов кивнул:

– И не говори. Вот доведем до конца наши дела и будем пускать бабушек в гости только на пару часиков.

– Точно, – согласилась Катя, ругая себя последними словами. Она понимала: они со Скворцовым просто успокаивают свою совесть. – Ну, какие у тебя новости?

– Ничего утешительного, – муж вкратце пересказал ей о поисках странного мужчины. – А у тебя?

– Все довольно подозрительно, – пояснила Зорина. – Но пока говорить ничего не буду. Мне нужно кое-что проверить, и этим я займусь завтра. Скорее всего, потребуется ваша помощь. Чем быстрее мы всех проверим, тем раньше придем к определенному выводу. Но почему-то чутье мне подсказывает, что я на правильном пути.

Костя обнял ее:

– Давай свои задания, дорогая. Мы всецело к твоим услугам.

Дождавшись рано утром прихода мамы, Катя передала ей Полинку, с горечью заметив: девочка охотнее шла к бабушке, чем к ней и Костику. Ну ничего, скоро (она надеялась) все закончится. Убийцы Гали и Железнова предстанут перед судом, а они с мужем займутся воспитанием дочери.

Выйдя из дома, Зорина шла к остановке такси и размышляла. Она собиралась навестить семью Руслана Житько, восьмилетнего ребенка, которого зарезала собственная мать. По ее поручению Петя поехал на станцию техобслуживания, чтобы побеседовать с сыном автомеханика, по чьей халатности разбилась Полина Москвичева, а Костя отправился в ночной клуб, возле которого погибла Римма Николенко. За ночь навалило много снега, и маршрутки ходили плохо. Зорина решила взять такси и поймала частника на серебристом «Мерседесе» не последней модели. Впрочем, несмотря на возраст, машина быстро доставила ее по нужному адресу, и журналистка вошла в подъезд многоквартирного дома и поднялась на лифте на пятый этаж. В квартире Житько никого не было. Катя немного постояла перед дверью, ожидая, что ее звонок все же будет услышан, и ее окликнул женский голос:

– Хозяева уехали еще часов в восемь. Куда – понятия не имею.

Зорина обернулась и увидела пожилую женщину с двумя огромными авоськами.

– Я на рынок шла и их видела, – пояснила соседка.

– Спасибо, – отозвалась Катя. – Наверное, они поехали на кладбище.

– Николай – может быть, – в раздумье проговорила женщина. – А вот его братец и невестка – те вряд ли.

Катя застыла на месте:

– Они не любили свого племянника? – спросила она. Соседка окинула ее подозрительным взглядом:

– Ты кто? Из полиции?

Зорина не знала, что ответить.

– Если Танькин адвокат, то я помогу тебе всем, чем смогу, – пообещала женщина. – Больно уж мне девку жалко. Мне кажется, полиция ко всему халатно отнеслась. Ну не могла Танька вот просто так взять и убить своего сыночка. Знаешь, как она над ним тряслась?

– Я адвокат, – слукавила Зорина, подумав: возможно, она тоже сумеет помочь Татьяне, если та заслуживает помощи.

– Проходи, – пожилая женщина распахнула дверь. – Давай сразу на кухню. Я замерзла, как собака, чаю горячего хочу. И

тебе налью. Со свежими булочками.

– Спасибо, – при упоминании о булочках Зорина почувствовала, как засосало под ложечкой. Женщина усадила ее за стол и налила свежезаваренного чаю.

– Пей.

– Только вы никому не говорите обо мне, – попросила ее Зорина. – Меня наняли друзья Татьяны.

– Не скажу, – успокоила ее соседка. – Так что ты хотела узнать?

– Расскажите мне, как все произошло, – попросила журналистка. Женщина сжала кулаки:

– А страшно вспомнить, как произошло. Прибегает ко мне Милка – это невестка Татьяны, жена брата ее мужа, – белая, как полотно, и орет:

– Тетя Маша, Танька с ума сошла, она Русланчика зарезала.

Я сразу за сердце схватилась и к ним побежала. Николай на работе был, а Сергей, его брат, уже «Скорую» и полицию вызвал. Русланчик, царствие ему небесное, на диванчике лежал и истекал кровью, а Татьяна сидела в кресле с ножом в руке. Ой, – она приложила руки к груди, – до сих пор эта картина мне снится. Таня сидит как живой труп, лицо белое, глаза застывшие, в одну точку устремлены. Сергей ей что-то говорит, а она словно не понимает. Будто в трансе. Ну, вскоре «Скорая» и полиция подъехали. Татьяну увели. Врачи над Русланчиком склонились и сразу сказали, что помочь ничем нельзя. Вот такой ужас. Ну, я тебе скажу, девочка, с Таней в тот день явно было что-то не то, – она вздохнула. – Только почему-то разбираться никто не захотел. Сына на кладбище, а девчонку в тюрьму. Разве так поступают?

– Расскажите мне об этой семье, – попросила Катя. Соседка мотнула головой:

– Семья Колькина с гонором. Родители его уже умерли, сыновья у них поздние. Вроде бы мать долго лечилась от бесплодия, но ее попытки увенчались успехом. Она и ее муж простые инженеры, от гудка до гудка на заводе проработали. И Колька с Сергеем инженеры, где-то в фирме трудятся. Когда Колька Таньку привел, родители ее сразу невзлюбили. Она приезжая, из села под Залесском. Свекровь ее поедом ела. А почему они так вознеслись? Да потому что Колькиному папаше от отца ценная коллекция картин досталась. Вроде бы есть и такие, которые на миллионы долларов тянут. Ну, про эту коллекцию у нас разное болтают. Будто бы Колькин дед во время войны где-то теплое местечко нашел, пока люди головы за Родину складывали. Кажется, складом каким-то продовольственным заведовал в блокадном Ленинграде. На продуктах он и бизнес себе сделал. Говорят, ходил по квартирам и выменивал хлеб и масло на дорогие вещи. К нему даже в советское время из музеев приезжали и просили отдать картины, но он не согласился, – она скривилась. – Правду сказать, старик был с придурью. Сыновья просили его продать хоть одно полотно, чтобы организовать на деньги собственный бизнес, но он наотрез отказался. А когда почуял приближение смерти, написал завещание. И надо было ему такое придумать? Коллекцию он завещал не сыновьям родным, а первому внуку. Ну, ясное дело, Колька и Сережка пошли стараться, кто первым сына родит. Повезло старшенькому. Невестки разродились одновременно, да только Милка дочку принесла. Вот и получилось, Русланчик наследник, а его папа – опекун.

Катя похолодела:

– Значит, теперь, после смерти Руслана, наследство вновь повисает в воздухе?

– Думаю, Милка скоро произведет на свет мальчика, – предположила соседка. – Впрочем, я вот что тебе скажу, по большому секрету. У меня в поликлинике врач знакомая работает, мы с ней много лет друг друга знаем. И вот какую тайну она мне открыла. Вскоре после рождения Руслана Колька с друзьями куда-то отправился на байдарках и упал в ледяную воду. Короче, застудился он, детей у него больше не будет. Наследство однозначно Сергею достанется. Ни одна баба больше не родит Кольке ни сына, ни дочку.