Все свободны!
Шрифт:
— Уж и не помню. Так ведь весна, и льда нигде нет хорошего.
— Дурочка, есть же крытые катки. Там можно и летом кататься. Ну, пойдем?
— Кого-кого, пожалуй, можно было бы подговорить, так это Скворцова. — Вася тоже начала заряжаться Ольгиным настроением. И потом, выпитое уже вправляло голову.
— Вот видишь, даже Скворцова! — Ольга подняла палец вверх. — А мы все сидим. И плюшками балуемся. Я тебе еще набросаю списочек из выставок. — Вася посмотрела на нее с ужасом. — И не пугайся. Я знаю, как мы относимся к культуре, но сейчас и правда
— Ты меня так уговариваешь жить, как будто я больная какая.
— Да нет. Это я выздоровела. — Ольга сияла. «Что-то с ней произошло. Это очевидно». — А что я еще делаю, как ты думаешь?
— Вот это интересно.
— Изучаю конъюнктуру рынка. Мужского и человеческого.
Вася наконец расхохоталась.
— Ну, блин, ты ее не знала! Конъюнктура эта изменится, если только осколок в глаз попадет, как тому Каю.
— Знала, но теперь смотрю другими глазами. И что, ты думаешь, я поняла?
— Что? Подожди, надо выпить. Сейчас еще закажем. — Вася махнула официанту. — Нам еще водочки…
— По пять капель?
— По шесть и горячее уже можно. Только на углях, пожалуйста. — Официант понимающе улыбнулся и побежал на кухню. — Так что, говоришь, ты поняла — из того, что не знала раньше?
— Надо выйти за наш круг. Но это пока секрет. — Ольга приложила к губам палец. — Я пойду по олигархам. У нас уже есть успешные примеры. Правда же? Кроме твоего ведь кое-какие еще остались.
— Они уроды.
— Отнюдь.
— Душевное беспокойство им несвойственно.
— Мы и про Скворцова так раньше думали, а на поверку оказался — человек. Не станешь же ты с этим спорить?
— Это случайное обстоятельство, и то…
— А у меня другое мнение. Я тут одного приметила — не древнего старичка еще, но о-очень состоятельного. Все время сидит в первом ряду на одном и том же спектакле. Это о чем-то да говорит? И мне, раз он такой театрал, с ним скучно не будет. А что, запишусь на прием, придумаю там что-нибудь потрепаться. Покажу интеллект. Да в любой редакции хорошую беседу с олигархом о театре с руками оторвут! И нам весело — если уж и не догоним, так согреемся.
— Пожалуй, так. — Вася закинула прядь волос за ухо. Шутка с интеллектуальными олигархами ей показалась удачной. Может получиться забавный тренажер. — Удивительно, как мы с тобой раньше до этого не дотумкали? А то бы развлекались уже несколько лет кряду.
— Копили силы, развивали ум.
Вася поняла, что изменилось — Ольга стала хохотушкой. В широком смысле. Она теперь весело смотрела на жизнь.
— Я тебе в качестве шефской помощи набросаю списочек, к кому ходить точно не следует. Со Скворцовым посоветуюсь — так незатейливо.
— Буду премного благодарна. Ну что, пойдем на каток? Для разминки?
— Юра сейчас опять в Европу куда-то сваливает по делам. И потом он своих сослал в Каталанию жить. Я тебе не говорила? И туда заедет, наверное.
— Ну и хрен с ним. Мы ж все равно при мужике, при Валерике. Ему что две тетки, что три — чистое здоровье.
— Восторгаюсь
За это и выпили. Вася искренне восхитилась. Такие передвижения в жизни без чужого пинка, пожалуй, ей самой были не по силам.
— Дамы, вам десерт. — Перед ними стоял улыбчивый официант с бутылкой шампанского. Он поставил ее на стол. — Прислали.
— Кто? — Вася с Ольгой разом обернулись, но не увидели никого знакомого.
— Уже ушли. Только что. Два странных молодых человека. — И добавил: — И мне, кстати, совершенно незнакомые.
— Спасибо некому сказать. — Ольга уже вполне туманно посмотрела на Васю. — Видишь, мы уже неплохо выглядим.
— Ага. На бутылочку шампанского.
— Брось! Главное — начать, и жизнь подстроится под тебя. — Ее энтузиазм сегодня не знал границ, и Вася подумала, что стоило бы запомнить это настроение. Чтобы потом, когда понадобится, вытаскивать друг друга из полной задницы на каток. — Вот только что мы будем с ней делать, с этой бутылочкой?
— Естественно, ты отнесешь домой. У тебя же на днях у Катьки день рождения. Не водку же ты детишкам на стол поставишь?
Они поднялись, ресторан уже закрывался, и обслуга начала мигать светом засидевшимся.
— И почему мы никогда не можем уйти непоследними и не допивать всего, что на столе? — Покачиваясь, Ольга шла к выходу. Бутылка явно перевешивала. — Слушай, тащить ее еще.
— Ну не выбрасывать же собакам? А мы вообще набрались. — Вася тоже почувствовала, что качается.
— Имеем право. Я, Васька, на такси, наверное, поеду.
— А я точно на метро. Ты же знаешь, я люблю воспитывать волю. — Они расцеловались, и Ольга уже катила к дому, а Вася плелась к ближайшей станции. Она совершенно забыла, что обещала Максиму, когда он ее подвозил, вызвать машину, и только под это честное слово была отпущена в ресторан одна.
В вагоне, несмотря на поздний час, пустынно не было. «Вот столица живет. А еще пели когда-то — «Засыпает Москва…» Когда ж она сейчас засыпает? Впору вводить круглосуточное обслуживание пассажиров в метрополитене». С Васей на станции в вагон вошло человек десять. Девушки и юноши вполне раскованно, но не развязно и не противно толкались, прижимались друг к другу, хохотали, что-то треща, сдергивали шапки и кидались ими через проход. Вдруг Вася сквозь смех услышала: «Горько!» Слово повторялось и превратилось в дружный гул.
Одна из девиц как-то ловко сбросила платок и на голове ее оказалась маленькая смешная и помятая фата. Это была настоящая свадьба.
— Горько! — подкрикивал уже весь вагон. Молодые долго и вдохновенно целовались. Вагон аплодировал и вразнобой считал: — Раз, два, пять, семнадцать… — Но судя по всему, среди пассажиров сильно трезвых не нашлось, поэтому со счета быстро сбились.
«Красивые. — Вася залюбовалась. — Жаль, шампанское Ольга взяла. Классно было бы сейчас подарить. А ведь свадьба — дурная примета. — И сама на себя разозлилась: — Тьфу, какая гадость. Чтоб типун на языке вскочил».