Все точки над i
Шрифт:
За стойкой, зорко поглядывая на алкашей, стояла женщина лет пятидесяти, невысокая, худая, но вид имела такой, что было ясно: ей лучше не перечить. Почему-то во всех рюмочных я встречала женщин одного и того же типа, словно работают там родные сестры.
Мое появление не осталось незамеченным, она выжидающе смотрела, как я иду к стойке.
– Мне бы Аркашу, – сказала я, поздоровавшись.
– Зайди во двор, – ответила женщина. – Он там.
Выйдя из рюмочной, я кивнула Машке, и мы вместе направились
– Вы Аркаша? – спросила я, подходя ближе.
Он поставил ящик на землю и хмуро посмотрел на меня, потом на Машку.
– Идемте, – бросил нам, и мы вошли в дом. По лестнице поднялись на второй этаж, Аркаша шел впереди, тяжело ступая.
Мы оказались в небольшой комнате, что-то вроде офиса, из нее вел узкий коридор, который закончился дверью. Аркаша достал из кармана ключ и отпер ее. Комната была метров девять, без окна, справа еще дверь.
– Там туалет, – сообщил Аркаша. – Располагайся. Которая из вас? – поинтересовался он. Я кивнула на Машку. – Звать как?
– Маша.
– Ну а меня Аркадий. Держи ключ. В углу чайник, разносолами кормить не обещаю, но с голоду не помрешь.
– Женщина в рюмочной… – начала я, но он меня перебил:
– Не бойся, она никому не скажет.
– Ваша жена?
– Вроде того.
Он повернулся и ушел.
Машка беспомощно огляделась. Комнатушка вызывала уныние. Продавленный диван, стол в углу, на полу электрический чайник. На столе на жестяном подносе чашка, тарелка с печеньем и пакетики чая.
– Похоже на камеру, – вздохнула Машка, садясь на диван, потрогала подушку в грязной наволочке, зачем-то передвинула плед в ярко-красную клетку.
– Потерпи, – сказала я. – Это ненадолго. Я тебе книжек прихватила. Читай и отсыпайся.
– Ага, – кивнула она.
Мне не хотелось уходить, не хотелось оставлять ее в этой комнате без окон.
– Ты ведь побудешь немного? – спросила она.
– Конечно. – Я устроилась рядом с ней на диване. Я не знала, что сказать, и она молчала, небось думала о своем муже, потому что через какое-то время спросила:
– А если они… если они придут к нему?
– Не выдумывай. Ник считает его малахольным, и он понимает, что я ему никогда не доверюсь.
– Тебе Ник обязательно задаст вопросы.
– Возможно, такое желание у него и возникнет, но я не стану этого дожидаться. Я же сказала, если что, я смоюсь.
– Зачем тебе вообще уходить, ведь мы все решили?
– Хочу посмотреть, как будут развиваться события.
– Врешь ты все, Юлька, – вздохнула она. – Ты не хочешь уезжать. Ты не хочешь оставлять сына.
– Конечно, не хочу, – согласилась я.
– Значит, мы простимся навсегда? – Она смотрела на меня, как ребенок, для которого слово
– До прощания еще далеко. Давай сначала посмотрим, что из всего этого выйдет. В прошлый раз я тоже паниковала, и ничего, обошлось.
– Ты не сказала мне, что нашла документы, и про Кузьминскую ничего не сказала. Почему?
– Зачем ты спрашиваешь? Ты же знаешь.
– Я ведь говорила: без меня тебе будет легче, – задумчиво произнесла она.
– Легче – нет, может быть, спокойнее. Если я буду знать, что ты в безопасности и рядом с тобой твой муж, – это уже счастье. Понимаешь?
– Если бы я не встретила Тони, ты бы не стала ничего от меня скрывать. И мы были бы вместе. Ты ведь не считаешь меня предателем?
– Что за чушь, конечно, нет. Я любила Пашку, а ты любишь Тони. И это правильно.
– Ладно, иди, – вздохнула она. – Буду читать и постараюсь не свихнуться от скуки. Здесь есть телефон?
– Он тебе не нужен! Обещай мне, что ты не станешь звонить и вообще не выйдешь из этой комнаты.
– Обещаю. Только не смотри на меня так. Сейчас ты похожа на Лидию Григорьевну, помнишь нашу училку по химии? – Машка улыбнулась, и я вместе с ней.
– Хорошо, я ухожу. Запри за мной.
Машка поднялась и проводила меня до двери, я слышала, как повернулся ключ в замке, и стала поспешно спускаться по лестнице.
Вечером я была у Виссариона. Он кивнул мне и сказал:
– Проблема.
– В чем дело? – насторожилась я.
– Того, кто нам нужен, нет в городе.
– Когда появится?
– Сказали, дней через пять.
– Скверно, – буркнула я.
– Можно поискать кого-то еще, но это опасно.
– Нет, – покачала я головой.
– За Машку не беспокойся, – продолжал Виссарион. – Аркаша хороший человек. Пять дней не такой уж большой срок.
Ответить мне было нечего. Я думала о Машке. Вряд ли пять дней взаперти ее обрадуют, но выхода, похоже, нет. Я направилась к роялю, но вдруг, повернувшись к Виссариону, спросила:
– Слушай, а что ты делал раньше? Ну, до того, как открыл кафе?
– Сидел, – ответил Виссарион.
– Долго?
– Да почти всю жизнь.
– Понятно, – кивнула я, зная, что продолжать расспросы бесполезно.
Два дня ничего не происходило. Напряжение во мне росло, а вместе с ним и страх, но Ник не появлялся, и Машкой никто не интересовался. В пятницу Рахманов позвонил и предложил вместе пообедать. Я заехала за ним в контору, он был хмур, выглядел усталым, но, в общем, вел себя как обычно. Я совсем было решила, что его приглашение никакого отношения к недавним событиям не имеет, как вдруг во время десерта он спросил:
– Куда это твоя подруга уехала?
– Машка? – удивилась я.