Все точки над i
Шрифт:
Он опять кивнул:
– Здесь неподалеку главпочтамт, оттуда и позвоним.
– Дайте мне пистолет, – попросила я.
– Он вам ни к чему. Стрельба на улице – опасная глупость, врагов вы вряд ли подстрелите, а вот случайные люди могут пострадать. К тому же стреляю я лучше вас.
Мы спустились с чердака и беспрепятственно покинули дом. Выходить на улицу было трудно, казалось, на тебя смотрят тысячи враждебных глаз.
– Не бойтесь, – сказал Антон и вдруг весело мне подмигнул: – Мы же везучие.
Через триста шагов сердце стало биться ровнее, еще через двадцать я смогла поднять взгляд
На главпочтамте было прохладно и пустынно, наши шаги гулко отдавались под высокими сводами.
– Я думаю, будет лучше, если с ним поговорю я, – сказал Антон, набрал номер мобильного Рахманова, и мы стали ждать. Наконец, прислонившись к трубке, я услышала голос Олега:
– Да.
– Олег, это Антон.
– Куда ты пропал? – бодряще заголосил Рахманов, роль надежного друга ему всегда удавалась с блеском.
– Олег, я хочу тебя предупредить, пожалуйста, позаботься о ребенке, спрячь его понадежнее. Малыша ищет Ден, думаю, тебе не надо объяснять, кто это.
– Проклятая шлюха! – заорал Рахманов. – Она наняла этого ублюдка, чтобы похитить ребенка? Мерзкая тварь…
– Она никого не нанимала, – терпеливо продолжал Антон. – Ден настроен очень решительно, поэтому я и хотел тебя предупредить. Пожалуйста, отнесись к этому серьезно. Юля боится за мальчика.
– Юля? Ты что, с ней? – перебил его Рахманов. – Хорош друг, ничего не скажешь. Очень мило, трахаешь мою бабу и беспокоишься о моем ребенке.
– Черт, Олег, ты в состоянии понять, что я тебе говорю?
– Разумеется. Ты у нас недавно похоронил жену, большое горе… надо полагать, Юлька тебя успела утешить?
– Идиот, ты слышал: Ден охотится за твоим сыном.
Антон досадливо поморщился, вешая трубку, посмотрел на меня и вдруг смущенно отвел взгляд. Его способность краснеть, точно юная девственница, неизменно меня умиляла.
– Надеюсь, он все-таки понял, – буркнул Антон и сменил тему: – Нам нужна машина. Ждите здесь, а я поищу что-нибудь подходящее.
– Вы хотите ее угнать? – нахмурилась я.
– Хочу.
– А у вас получится?
– Буду стараться, – хмыкнул он. – Выбора-то все равно нет.
– Пойдемте вместе.
– Слушайте, я вам уже говорил, что давно вырос из пеленок и в опеке не нуждаюсь.
– Я совсем не поэтому…
– Садитесь возле окна и ждите, когда я подъеду.
Я не стала возражать, ясно, что это очередной приступ мужского самолюбия. Устроилась у окна и сразу начала нервничать: то, что он там, на улице, рискует в одиночку, по-настоящему пугало.
Минут через двадцать к главпочтамту подкатили «Жигули», вызывавшие унылое сочувствие к их хозяину, и я увидела Антона. Он махнул мне рукой из окна, предлагая присоединиться. Схватив сумку, я бросилась к нему.
– Ложитесь сзади, чтобы вас не видели, – сказал он, надвигая бейсболку на самые глаза. – Доберемся до реки, там бросим машину и дальше пойдем пешком.
Он ехал очень аккуратно, соблюдая все правила, что было весьма разумно, учитывая наше положение. Но я бы предпочла ехать быстрее, вынужденная задержка раздражала, я думала о том, что нас ждет в доме Ника: надежное убежище или место, где вся эта история закончится? О такой возможности я думала со спокойствием, граничащим
Я исподволь наблюдала в зеркале за его лицом. Он, казалось, был погружен в себя, и вдруг взгляд его изменился, застыл, губы дернулись, а между бровей легла глубокая складка. Я быстро огляделась, пытаясь понять причину, и только тогда увидела, где мы находимся. К реке Антон собирался выбраться самой короткой дорогой через Саблино, и сейчас мы свернули на Третьякова, вон там, за поворотом, рюмочная, а над ней в комнате наверху я нашла Машку.
Он поехал быстрее, наверное, как и я, боялся этого места и торопился избавиться от своих воспоминаний, как и я от своих. И тут я увидела дюжего дядю в погонах, который не спеша двигался в сторону рюмочной, косолапя, точно медведь.
– Притормозите, – попросила я Антона, он не стал спрашивать зачем, но проехал чуть дальше, остановил машину в переулке и повернулся ко мне.
– Чего вы хотите? – все-таки задал он вопрос, мысль о том, что я решила пойти в рюмочную, очевидно, не укладывалась у него в голове.
– Я вернусь минут через десять, – сказала я.
Он вышел следом.
– Пойдем вместе. – Голос звучал так, что стало ясно: переубеждать его нет смысла.
– Вам же хуже, – отрезала я.
В рюмочной было довольно многолюдно, ограниченный контингент пасся возле двери на улице, человек десять, у которых кое-какая наличность была, ублажали себя в самом заведении. Сомнительно, чтобы здесь отпускали в долг. Барменша покрикивала, мужики сразу начинали говорить тише, правда, ненадолго. На нас с Антоном никто не обратил внимания, в том числе и участковый, что устроился за столиком рядом с барменшей. Он положил на стул фуражку, вытер потный лоб, а она его спрашивала:
– Пельмени будешь?
– Буду, только немного. Пива налей, эх, жара-то какая…
Я подошла к нему и сказала:
– Здравствуйте.
Он поднял на меня взгляд, посмотрел равнодушно, кивнул, и тут в глазах его мелькнуло удивление, а потом радость. Он меня узнал и не смог скрыть своего глупого счастья, наверное, думал: «опять подфартило», и уже прикидывал, как задержать меня. Антон вряд ли понимал, что происходит, но успел нырнуть за спину участкового и оттуда хмуро смотрел на меня, а я увидела нож, он лежал на стойке, большой, с широким лезвием, должно быть, барменша нарезала им колбасу, готовя бутерброды.
– Помнишь девушку, что застрелили наверху? – спросила я.
– Ну, помню.
– Сколько тебе заплатил Ник?
– Чего? – разозлился мент, рука его, лежавшая на столе, медленно заскользила к краю, и взгляд опять изменился, теперь в нем было беспокойство. Резким движением я перехватила его руку, прижав запястье к столу.
– Сиди тихо, – сказал Тони, приставив пистолет к его затылку, голос его прозвучал очень громко, потому что к тому моменту в рюмочной повисла тишина. Мужики за столами замерли с растерянными лицами.