Все у нас получится!
Шрифт:
– Ковров. Можно во Владимире остановиться, но от Коврова ближе.
– Долли приглашала к себе, но я все-таки предпочитаю отель. Думаю, вы тоже. Нет, надо же было Пахомову в такой глуши дом построить! И свадьбу вполне могли в Москве сыграть, так нет.
– Зато экология хорошая. Долли говорила, что Пахомов заядлый лыжник. А там рядом какие-то крутые трассы.
– В Коврове?!
– Крутые не в том смысле, что горы! Современно обустроенные.
– Хорошо. Ковров так Ковров. Я заеду за вами в субботу в семь утра. Приедем в одиннадцать, будет время передохнуть. В воскресенье могу завезти вас к родителям, если хотите.
– Они
– Прекрасно.
И Званцев снова уткнулся в свои бумаги. Выглядел он на редкость недовольным, и Лина вздохнула: лучше бы она доехала на перекладных, чем четыре часа трястись рядом с мрачным Званцевым. И с какой стати он вздумал за ней заезжать?
Глава 4. Уволь меня!
В ночь с пятницы на субботу Лина почти не спала: во-первых, волновалась, во-вторых, берегла прическу. Из дома она вышла за пять минут до срока – в одной руке небольшая сумка, в другой – чехол с платьем. Лина все обсудила с Долли: и прическу, и наряд, но все равно переживала, потому что никогда в жизни не участвовала в подобном мероприятии. Долли собиралась провести свою свадьбу с голливудским размахом, благо средства жениха позволяли. «Я замуж выхожу в первый и последний раз! Так что имею право», – заявила она.
Лина огляделась по сторонам – лимузина Званцева еще не было. Но тут какая-то машина требовательно погудела и мигнула фарами. Не веря своим глазам, Лина шагнула вперед и чуть не упала, запнувшись о щербатую плитку. Из машины вылез Званцев, быстро подошел к Лине и забрал у нее сумку и чехол:
– Вы что, еще не проснулись?
Он был в кроссовках, джинсах и голубом джемпере (цвет перванш – вспомнила Лина). В треугольном вырезе джемпера виднелась черная футболка. Без очков! И злой, как сто тысяч чертей. Лина тихонько уселась в машину и съежилась.
– Пристегнитесь! – буркнул Илья и так резко сорвался с места, что Лину вдавило в спинку сиденья. Внешний вид Званцева изумил Лину, а то, что он сам ведет машину, настолько поразило, что она невольно посматривала в его сторону, думая: «Интересно, какого цвета у него глаза?» Пока было непонятно, потому что Илья упорно смотрел только вперед. Лина видела его суровый профиль и сильные руки, сжимающие руль, – рукава он закатал до локтя. Наедине с боссом в тесном пространстве автомобиля Лине было как-то некомфортно. Званцев ее… волновал. Настолько, что в горле пересохло и мурашки побежали по коже. «Да что со мной такое?» – подумала Лина, откинулась на спинку и отвернулась – от греха подальше. Постепенно она задремала, но на крутом вираже очнулась: они мчались уже где-то за городом. Машина стала замедлять ход.
– Надо позавтракать, – сказал Илья, и Лина обрадовалась: уже некоторое время она пыталась придумать, как попросить его остановиться. Она сразу же побежала в дамскую комнату, а выйдя оттуда, в очередной раз не поверила своим глазам: Званцев гладил кошку! Мало того, он явно с ней ворковал, судя по умиленному лицу. Самая обычная серая кошка в темную полоску – такая же была у родителей Лины, и Павлик утверждал, что она «зелененькая»: «Мама, ну как ты не видишь – совсем зеленая!» Кошка стояла, упираясь передними лапками о ногу Ильи, потом запрыгнула к нему на колени и принялась топтаться и «бодаться», громко мурлыча. Лина села за столик, изо всех сил стараясь убрать с лица всякое выражение. Званцев поднял голову – он
– Вот, кошка.
И Лина вдруг ощутила такой прилив нежности к этому новому и неожиданному Званцеву, что чуть не заплакала, представив его вселенское одиночество, от которого он спасался с помощью чужой кошки. Тут подошла официантка, и он пересадил кошку на стул рядом, она тут же плюхнулась на бок, подставляя живот для чесания.
– Опять она вас достает, – рассмеялась официантка. – Прямо влюбилась!
– Ничего, все нормально, – сказал Илья.
Лина что-то ела, пила кофе и старалась на слишком таращить глаза на Званцева, настолько не похожего на самого себя, что все происходящее казалось ей нереальным. «Может, мне это снится?» – Лина даже потихоньку ущипнула себя за руку. Не снилось. Кошке надоело валяться, она села и уставилась на Лину – та ахнула: батюшки, да она косая! Надо же, какая смешная физиономия.
– Правда, забавная? – спросил Илья. – Уморительное существо. Я давно ее знаю. Часто заезжаю сюда позавтракать.
Когда они направились к машине, кошка побежала за ними, но Илья подхватил ее под пузо и отнес официантке. Все еще улыбаясь, он сел за руль. Теперь он вел машину не так агрессивно, и Лина решилась спросить:
– Илья Константинович, а почему вы тут завтракаете?
Он коротко взглянул на нее и усмехнулся:
– Я по выходным часто уезжаю из города. Просто покататься. Куда глаза глядят. Если есть время, конечно.
– А вы не хотите забрать кошку домой?
– Лина, я и сам-то дома не бываю. Она скучать будет. А тут такая движуха!
Оттого, что он произнес это дурацкое слово «движуха», которое обожал Павлик, вставляя к месту и не к месту, Лина совсем растерялась и ляпнула, не подумав:
– А это действительно вы?
Илья улыбнулся:
– Это действительно я. Что, не узнаете?
– Не узнаю.
– А почему у вас этот платок на голове? – спросил он с любопытством. – Я вас тоже не сразу узнал.
– Я прическу берегу. Вчера три часа в парикмахерской провела. Долли велела мне быть в виде красавицы.
Илья хмыкнул, узнав любимое выражение Долли. Как же он по ней скучал! Ладно, надо привыкать. Большой мальчик, должен справиться.
– Илья Константинович, какая же у вас тачка классная, – сказала Лина. – Это «Бентли», да?
– «Бентли Бентайга».
– Просто супер! Автомат? А сколько лошадей?
– Шестьсот с небольшим. Двенадцать цилиндров, пневматика, полный привод. А вы, смотрю, разбираетесь?
– Немного. Сколько можно выжать, двести пятьдесят?
– Триста.
– Ого! А почему вы черную не взяли?
– Очень пафосно, синяя попроще.
– Мужская логика, понятно. И опять же к джемперу подходит, – сказала Лина и тут же мысленно себя одернула: «Что-то ты разошлась! Держись в рамочках». Но держаться в рамочках было совершенно невозможно: Илья рассмеялся, и от его смеха Лина растаяла, как льдинка на солнце. Они стояли на светофоре, Илья смотрел ей прямо в лицо, Лина чувствовала, как горят ее щеки: никогда еще не испытывала она подобного эмоционального и чувственного потрясения, осознав, что готова отдаться этому новому Званцеву прямо в машине, стоит ему только руку протянуть. Отдать себя, свою душу, свою жизнь…