Все в сад!
Шрифт:
стражи, но до окончания суда покидать город вам запрещено. Ночь можете
провести в гостинице 'Золотой Лев'. Её содержит мой родственник.
Передайте ему эту записку, — человечек нацарапал несколько слов на клочке
бумаги, после чего протянул его Маше, — и он предоставит вам номер и
покормит бесплатно. Так как все найденные при вас ценности конфискованы
до решения суда. Всё. Не смею вас больше задерживать, — дознаватель
поднялся со своего места. — Конвой! Проведите девушку до выхода!
С табуретки Маша поднялась не сразу. Какое-то время ушло на осмысление
того, что она только что услышала. Нет, она, конечно, приложила все усилия,
чтобы допрос закончился подобным образом. Но по мере пребывания в этом
неуютном кабинете надежда, что её вдохновенному вранью поверят, причём
вот так вот быстро, постепенно таяла. Таяла… Таяла… И вот, когда она
испарилась уже практически полностью, свершилось чудо!
— Я… Могу идти? — неуверенно переспросила Маша, опасаясь, что что-то не
так поняла.
— Идите… — отмахнулся дознаватель, который к этому времени на
подследственную уже не смотрел. Он был поглощён складыванием в
извлёчённую из ящика стола папку накопившиеся за время допроса бумаги.
Девушка оглянулась. За спиной у настежь раскрытой двери нетерпеливо
переминался с ноги на ногу необъятный охранник.
Маша медленно поднялась с табуретки, постояла пару секунд неподвижно
и на негнущихся ногах поковыляла к выходу. Почти дойдя до двери,
остановилась, обернулась, и, запинаясь, скороговоркой протараторила:
— До свидания.
Дознаватель, не поднимая головы, молча кивнул, продолжая возиться с
бумагами.
Конвойный за спиной девушки молча положил свою лапищу ей на плечо,
отчего она, присев, чуть не плюхнулась на не очень чистый пол, и резко
развернул её к двери.
— Вперёд!
Снова потянулся кажущийся бесконечным лабиринт из коридоров и
лестниц. Маша шагала, повинуясь командам топающего позади охранника,
от которого так и разило чесноком. 'Хоть не перегаром' — успокаивала себя
девушка, вспомнив, как когда-то давно, ещё на Земле, ехала утром в час пик в
автобусе, а сзади стоял тип такой же комплекции, как у этого борова. И,
постоянно икая, распространял вокруг себя такой, гм, аромат, что Маша уж
думала, что живой до своей остановки не доедет. И, главное, отойти в
сторону никакой возможности…
От нахлынувших воспоминаний её передёрнуло. Нет уж, сейчас ситуация
намного лучше. Тем более, что впереди ожидает свобода. Свобода… Как,
оказывается, это много. Кто бы мог подумать…
Наконец-то за очередным поворотом оказалась закрытая на замок
окованная железом дверь.
— Стоять!
– послышался позади окрик охранника.
— Стою, — буркнула Маша. И уже тише добавила. — А то бы я прошла сквозь
закрытую дверь.
Конвоир протиснулся к двери, чуть не расплющив девушку. Щёлкнул
замок, и тяжёлое полотно отворилось, открывая путь…
Нет, пока ещё не к свободе. Просто в очередную комнату. Посреди которой
стоял Витя. Видок у него был… Скажем так, ошарашенный.
Маша взвизгнула и с порога кинулась парню на шею. Не потому, что так
полагалось по 'легенде', а просто от радости. Витя тут же был расцелован и
засыпан вопросами типа 'ты как?', 'всё в порядке?', 'нас отпускают, ты
знаешь?'.
Вопросы сыпались с такой частотой, что отвечать на них обалдевшему от
налетевшего на него вихря в девичьем обличье парню было просто
невозможно. Ибо он просто не успевал вымолвить и слова.
Наконец Маша пришла в себя и, засмущавшись своего порыва, отклеилась
от Вити.
— Да, меня тоже отпускают, — поделился новостью наконец получивший
возможность говорить парень. При этом он с сожалением вздохнул. Можно
было подумать, что это сожаление относится к тому, что его отпускают, а не
к тому, что его выпустила из объятий Маша.
Охранник, всё это время с интересом наблюдавший за процессом
воссоединения освобождённой из плена нелюдей влюблённой парочки, запер
дверь, через которою он с Машей сюда вошел, и, отперев другую (всего в
комнате их было четыре — по одной в каждой стене), буркнул: — За мной! — и
скрылся в открывшемся за дверью узком коридоре.
Витя решил проявить хорошие манеры, пропустив даму вперёд. А сам
замкнул шествие. Коридор оказался относительно коротким. Но всё равно
вскоре пришлось передвигаться чуть ли не на ощупь, ибо окон в нём не
было, а висевший в специальном кронштейне рядом с входной дверью факел
охранник брать с собой не стал.
Шагов через двадцать сопровождающий остановился и снова зазвенел
ключами. Судя по звукам, сопровождавшим его манипуляции с дверью, тут
был не только врезной замок, но ещё и засов.
Маше с Витей казалось, что этот боров возится уже целую вечность. Но на
самом деле до того момента, как дверь распахнулась, прошло всего-то секунд
двадцать — двадцать пять.