Все в шоколаде

Полякова Татьяна Викторовна

– Не факт, – охотно согласился Марк. – Конечно, в Гостиных рядах Нефедову самое место, может, он себе носки покупал? А как тебе третья новость: одна из девок вчера вернула Инессе долг, тысячу баксов. Это не те самые, что нам обещаны как премия?

– Она вернула их в конверте?

– Ага.

Я уставилась на противоположную стену, чем очень порадовала Марка. Он сидел молча и вроде бы даже не шевелился, время от времени поглядывая на кусочки льда в своем стакане.

– Я заработал тысячу? – ухмыльнулся он, когда я наконец-то прекратила созерцание стены.

– Конечно, – пришлось согласиться мне.

– Идеями поделишься?

Хочется сравнить твои с моими, вдруг я такой же умный?

– И не мечтай, – огрызнулась я, а Марк с довольным видом принялся рассуждать:

– Девке вернули деньги. Замок на двери отсутствует, надеюсь, ты обратила на это внимание? Тысяча баксов приличные бабки, а там проходной двор. Логичнее их спрятать.

– Например, в коробку из-под обуви? – не выдержала я.

– Так деньги ты там нашла?

– Деньги и записки.

– В двух разных конвертах?

– В двух разных конвертах. Предположим, Инесса сунула деньги в коробку и тут обратила внимание, что в коробке уже лежит конверт: и обнаружила записки Деда.

– А может, напротив, обнаружила пропажу? – спросил Марк.

– Подожди, не путай меня. Алла боялась держать записки дома, чтобы они не попались на глаза ее дружкам, но оставлять их в своей гримуборной сочла не менее опасным. И тогда она спрятала их у Инессы. Должно быть, рассчитывала когда-нибудь ими воспользоваться, не то бы сразу уничтожила. Все это имеет смысл, только если Инесса не знала о том, что Алла прячет у нее записки. Предположим, убирая деньги, она их случайно обнаружила, испугалась и позвонила мне.

– А кто-то, узнав об этом, поспешил избавиться от девушки, а записки оставил, потому что это мотив для убийства. И за меньшее убивали. Валяй второй вариант.

– О записках Инесса знала: предположим, сама их и спрятала. А убирая деньги, обнаружила пропажу одной или нескольких. Дед точно не помнит, сколько раз обращался к эпистолярному жанру, записок могло быть больше. Их исчезновение ее напугало, и она позвонила мне. Вторая версия не хуже первой, знать бы еще, за что убили девчонку.

– Ты меня удивляешь, – фыркнул Марк. – Как за что? За то, что она знала, кому эти записки понадобились или кто их подложил. – Я хмурилась, и он решил мне растолковать, что к чему, досадуя на мою бестолковость. – Смотри, девчонка не знает об этих записках и вдруг обнаруживает их у себя в гримерке. Дураку ясно, подбросили их не просто так, думает девчушка, которая кое-что в жизни успела повидать и, наверное, соображала не хуже нас с тобой. Подруга убита, скорее всего, из-за этих записок, это она так думает, а не я, и нечего делать мне такое лицо, и вдруг они оказываются в коробке из-под обуви, что автоматически делает Инессу следующей жертвой. Желая этого избежать, она звонит тебе. Думаю, для того, чтобы вернуть записки.

– А если записки дала ей на хранение Алла?

– Значит, обнаружив пропажу одной или нескольких, она осознала всю опасность быть их хранителем и опять-таки позвонила тебе с намерением избавиться от них.

– Ни черта не годится, – покусав нижнюю губу, заявила я. – Во-первых, вилами на воде писано, что записки пропали, во-вторых и в главных, выходит, что убили обеих с благословения Деда. А он ведь совершенно определенно заявил: найти убийцу.

– Ну… – Марк растянул рот до ушей, став похожим на клоуна. – Вот я тебя о Деде спрашивал, в смысле большой любви меж вами… Ты небось думала, что это праздное любопытство, и была не права. Я

просто хотел понять, чего следует ждать от жизни. И ты, и я фигуры незначительные, именно такими жертвуют особенно охотно. А ты с ним даже не спишь, если не врешь, конечно. Какой ему расчет о тебе особенно печалиться?

Мне очень хотелось дать ему хорошую затрещину, но я сдержалась по двум причинам: во-первых, Марк злопамятен, во-вторых, возразить ему мне было нечем, так что получится, что он пострадал за правду, а доставлять ему такое удовольствие не хотелось.

– По-твоему, мы ищем то, чего в природе не существует? – вздохнула я, чтобы показать, как мне все это тяжело и грустно.

– Почему же? – удивился Марк. – Кто-то девок действительно пришил. И мы его найдем, если постараемся. Вопрос, что из этого получится?

– Да уж, – вторично вздохнула я, на сей раз искренне, потому что прекрасно понимала: правы мы с Марком в своих предположениях или это полет фантазии, виновен Дед в убийстве или чист аки агнец божий, главное не это, главное – выборы. Какая карта ляжет и как ее разыграют – предугадать невозможно, хотя желательно, потому что Марк, опять же, прав: наше с ним существование напрямую зависит от этого и фигуры мы так себе.., пешки, одним словом, а кто же пешкой дорожит, если борьба не на жизнь, а на смерть. – Умеешь ты вселить оптимизм, – порадовалась я.

– Детка, не знаю почему, но я люблю тебя, как родную, и по неясной причине думаю, что и ты ко мне неплохо относишься, хотя, может, я дурак и очень скоро об этом пожалею. В такой ситуации хотелось бы иметь рядом родственную душу, встать, так сказать, спина к спине, глядишь, появится шанс спасти задницы. Считай это деловым предложением.

– Принято, – кивнула я. Марк протянул мне руку, и мы скрепили соглашение рукопожатием.

– Ты сняла с моей души здоровенный булыжник, – хихикнул он, потому что в любой ситуации вел себя как законченный придурок. – И в знак моего к тебе безграничного доверия сообщаю новость: к нам едет ревизор. – Я сурово нахмурилась, а потом отвернулась. Марк взял меня за руку и заговорил почти как нормальный:

– Не злись. Ты в курсе, что у Деда в Москве большие друзья?

– Ну…

– Должно быть, Дед пожаловался на свои трудности, и нам присылают специалиста по кризисным ситуациям.

– На кой черт, – не поверила я, – когда у Деда есть такое сокровище, как ты?

– Я по какой-то причине не подхожу. Может, роль у меня другая: овца на закланье или еще чего. Словом, к нам едет ревизор, разобраться, что тут не так, и внести коррективы.

– Откуда знаешь?

– Не лаптем щи хлебаем, сведения надежные, отвечаю головой. Паренек он известный в определенных кругах и, говорят, с паршивым характером. Стоит больших денег. Видно, друзья нашего Деда решили, что старикана надо спасать, только вот от чего?

– Ты можешь говорить по-человечески? – взмолилась я, а Марк погрустнел.

– Не могу. Сноровки нет. А ты думай, если мозги есть. Мы ищем черную кошку в комнате без света и с нашим азартом найдем непременно, а когда мавры сделают свое дело, на сцену выйдет Саша Тихий и подредактирует финал.

Никому неинтересные персонажи канут в Лету, а Дед въедет в этот город верхом на белом коне.

– Ты очень умный, – хлопнув глазами, заявила я. – Многих слов я даже не знаю, но уже прониклась. Осенью пойду на курсы повышать свой интеллектуальный уровень. К примеру, что значит “кануть в Лету”?