Все ведьмы – рыжие
Шрифт:
Совершенно расслабленная рука помирающего от похмелья Князя неожиданно напряглась, намертво пригвождая меня к месту и, собственно, к Стужеву, а едва я перестала вырываться, он сонно пробормотал:
– Какой еще пистолет, Ритка? Пистолет… А… мм-м… пистолет! Так ты про этот пистолет? – И Стужев сделал поступательно-колебательное движение, совершенно не одобряемое в приличном обществе, чуть приподнялся и прошептал в ухо потрясенной мне: – К этому «пистолету» уже можешь начинать привыкать, Маргош.
Лежу с офигевшими широко
А этот… этот скользнул рукой с груди на вторую грудь и пропел шепотом:
– Не пугайся, не пугайся, детка, Заходи в мою большую клетку, Хочешь мне помочь, только на одну ночь. Ты притворись моей…И я сказала: «Да пошел ты, Стужев!»
Тихий смех, и, потершись носом о мою шею, он зашептал снова:
– Иди-ка сюда, не надо бояться, Давай притворяться, теперь это модно…И уже без попсовых напевов:
– Маргош, давай откровенно, ты мне нравишься, и я планирую получить фантастическое удовольствие от твоего нежного тела.
– Что? – полузадушенный писк полного офигения. – А… а… а как же Ян?
Минута молчания и угрожающее:
– Просто – заткнись!
И отодвинулся, прекратив давить на меня… пусть будет авторитетом. Помолчал еще с минуту, а потом… придвинулся обратно, грудь собственнически сжал и выдал:
– Богатырь уже труп, Маргош. Пока потенциальный, но это пока. А Ян сволочь, Марго, конкретная сволочь, ты таких не любишь. И он больше в твою сторону не глянет даже, гарантирую.
Афигей медленно, но верно, сменился ощущением полного попадоса. Но даже в такой ситуации молчать я не собиралась:
– Стужев, – прошипела я, пытаясь вырваться, – так ты тоже сволочь и не в моем вкусе совсем!
Кое-кто зарычал. Глухо, но очень натурально. А потом зло прошипел:
– А тебя, Маргош, никто и не спрашивал.
– То есть как?
– То есть вообще!
– Ну все! – взревела я.
И не знаю, чем бы все закончилось, если бы кто-то, совершенно без стука, но с оглушительным: «Коша!» не распахнул дверь с удара.
То есть сначала рык был за дверью, потом дверь выломали и взревели уже в спальне:
– Александр!
И мы как-то синхронно со Стужевым, зарываясь в подушки, простонали общее:
– Мля-а…
Князь добавил:
– Можно потише, а? Голова раскалывается…
– Голова??? – взревел не своим голосом сказочный злодей.
А я вдруг подумала – с каких это пор я практически постоянно матерюсь… Потом вспомнила с кем поведешься… и подумала, что семейство Кощеево плохо на меня влияет… совсем плохо.
– Дед! – прошипел Стужев, уткнувшись лбом мне в плечо. – Давай… позже, а? Ты…
– Пять минут, и чтобы оба с Яном были в моем кабинете, пропойцы!!! – проорал Кощей и вдруг неожиданно приятным и вежливым даже голосом: – Доброе утро, Маргарита. Рад видеть, что с вами все хорошо.
И мне вдруг стало стыдно. Лежу в постели с парнем, как последняя… А он еще и грудь лапает…
Осторожно убрала руку Стужева, села на постели, поправила волосы, посмотрела на Кощея и прошептала:
– Доброе утро…
Кощей был зол. В ярости просто. Но лично я уже увидела, что спали мы со Стужевым под разными покрывалами, и это несколько реабилитировало меня в собственных глазах. Про Кощея не в курсе…
– Чем ты думал? – вдруг устало и зло спросил сказочный злодей.
Князь простонал, рывком сел. Я глянула краем глаза и покраснела… Покрывало-то на нем было его, а вот под покрывалом не было ничего!
– Я вообще в другой комнате лег, – хмуро признался Стужев, глядя куда-то… в покрывало.
То есть он мне, когда попить принес, был голый?!
– А если бы я глаза открыла?!
– Что? – недовольно спросил Князь, глядя на мои в очередной раз округлившиеся очи.
Надо было бы промолчать, наверное, но я почему-то спросила:
– То есть за водой ты ходил по дому без одежды?! Типа – это я, Стужев, самое голое привидение в мире?!
Князь окаменел. Зато Кощей развернулся и торопливо вышел из спальни внука, захлопнув за собой дверь. Гомерический хохот донесся уже откуда-то из глубины дома…
– Ну, Маргошшшша! – злое шипение раздалось совсем рядом.
– Да ладно я, – все еще пребываю в ступоре, – а вот Ивана-скелета жалко стало…
Глухое рычание, и злющее:
– Я был в штанах!
Повернувшись, недоверчиво смотрю на него.
– Голый я сплю, – продолжил рычать Князь, – хожу одетый!
– Да? – задумчиво протянула. – А помнится, в джакузи…
Медленно отодвинулась от эгсгибициониста… И увидела, как у него совершенно не анимешно глаз дернулся…
Но это мелочи! Потому что в следующее мгновение я сообразила, что под рубашкой на мне ничего нет! Вообще! И я точно помню, что не раздевалась.
– Да! – зло и торжествующе выдохнул Стужев. – Это я тебя раздел! Всю! Полностью! И только потом натянул на тебя новую рубашку! Одного жаль – Иван не видел! А с другой стороны, на фига мне свидетели в грязном деле некрофилии, потому что пьяная ты ну чисто зеленый свежий трупачок, Маргоша. И да – я сволочь, и мне не стыдно, а совесть понятие для меня неизвестное, и…
Большая, толстая и массивная подушка поднялась и хряснула Стужева по наглой роже! И не успел он опомниться, как вторая добавила прямо по темечку, и тоже с размаху! А после разъяренная ведьма бросилась в атаку, колошматя гада бесстыжего всем, что под руку попадалось, от подушек до сапог каких-то!