Шрифт:
1
К половине двенадцатого рейсовый автобус, выехавший из Парижа, миновал предместья столицы и оказался на территории старой доброй Франции, среди бесконечных полей и однотипных сельских домиков. С дороги они казались игрушечными и могли бы стать прекрасной декорацией для съемок фильма из цикла «Волшебная Страна Оз», но девочку, занимавшую место в середине салона ничуть не интересовали виды из окна.
Ее хорошенькое, обрамленное каштановыми локонами лицо, время от времени озаряла улыбка. Юная пассажирка кивала головой в такт мелодии,
Женщина, занимавшая место рядом с Рэйчел Мидллуайт была не прочь поболтать. Всю дорогу она пыталась разговорить слепую попутчицу, но Рэйчел предпочитала отвечать на все вопросы односложно.
– Через пару часов будем на месте, – сообщила неугомонная соседка, не особенно надеясь на ответ.
– Я знаю.
Рэйчел наклонилась и погладила свернувшегося у ее ног белого в рыжих подпалинах пса. Колли в ответ лизнул руку хозяйки.
– Ты не можешь этого знать, милая, – заявила попутчица.
– И все-таки знаю, – улыбнулась Рэйчел. – Примерно двадцать минут назад автобус свернул с шоссе.
– Даже я не обратила на это внимание.
– Это потому, что вы видите, а я привыкла пользоваться другими органами чувств. Асфальт немного отличается от того, что был раньше. Не такой ровный, как на скоростной автостраде. Кроме того, здесь нет большегрузных машин. Двигатели легковушек гудят иначе.
Женщина с удивлением посмотрела на девочку, но выражать свое восхищение аналитическими способностями Рэйчел вслух не стала.
– Твой акцент, милочка…
– Я родилась и жила в Англии, мадам.
Рэйчел вставила новый диск, приготовившись слушать любимую аудиокнигу. Автобус плавно притормозил. С шипением рассерженной змеи распахнулась передняя дверь.
– Сен-Ла-Круа! – объявил водитель.
На этой остановке вышел только один пассажир. По звуку шагов Мидллуайт определила, что это был мужчина. Очень странный мужчина. Девочка нажала клавишу “стоп” и попыталась понять, откуда взялось чувство беспокойства. Скорее всего, из-за человека, который минуту назад покинул автобус. От него разило потом. И это при всем том, что кондиционеры в салоне работали исправно, а на дворе стояла поздняя осень. Пассажир, который сошел в предместье Сен-Ла-Круа, очень волновался. Рэйчел втянула ноздрями воздух. К ароматам булочек и духов примешивался запах опасности, который почему-то ассоциировался с недавней гибелью родителей.
В следующую секунду с ней произошло то, что Рэйчел определяла для себя как ВСПЫШКА. В такие моменты она видела то застывшие картинки, то короткие отрывки из многосерийного кинофильма о жизни на планете Земля. Внутренним, конечно, зрением, но видела. Последняя вспышка произошла в ночь, когда Уильяма и Наоми Мидллуайт завалило в шахте, которая вела в самое сердце ритуального сооружения ацтеков.
Тогда неведомая сила прижала голову Рэйчел, находившуюся за тысячи километров от родителей, к подушке. Сейчас та же сила отбросила Рэйчел на спинку сиденья. Мерное гудение автобусного двигателя сменил шорох сыпавшегося со свода шахты песка. Беспорядочно заметались лучи фонарей, прикрепленных к каскам археологов.
– Наоми! – прозвучал в голове Рэйчел голос отца. – Нам нужно, как можно скорее выйти на поверхность! Бежим, милая!
– Это из-за взрыва? – задыхаясь от бега, выкрикнула мать.
– Да, черт его возьми! Я говорил, что пользоваться динамитом здесь – сущее безумие! Я преду…
Нарастающий гул перекрыл голос Уильяма Мидллуайта и растворил его в себе. Песок полился сплошным потоком, а затем наступила тишина. Слепленное из миллиардов песчинок, горячее и сухое безмолвие. Смерть, пахнущую как…
– Динамит, – хрипло прошептала Рэйчел, возвращаясь в реальность. – Он пахнет нитроглицерином.
Каштановые волосы девочки слиплись от пота, а лицо стало бледным, как мел. Тот пассажир оставил в автобусе что-то, что пахло нитроглицерином!
– С тобой все в порядке, милая? – поинтересовалась соседка.
– В полном, – Рэйчел попыталась улыбнуться и поняла, что ничего из этой затеи не вышло. – Тот пассажир, который недавно вышел…
– Молодой и очень симпатичный араб в клетчатой сорочке? – беспечно проворковала женщина. – Скорее всего, студент…
– Он ничего не забыл в автобусе? – нетерпеливо перебила болтушку Рэйчел. – Пакет, сумку, что-нибудь еще из багажа?
Женщина медлила с ответом, а Рэйчел, привыкшая мыслить литературными образами, подумала о часах в комнате, где за столом сидели Безумный Шляпник и Мартовский Заяц. Стрелки, всегда показывавшие время чаепития, сдвинулись с места. Пришел в движение маятник и часы принялись отсчитывать время до…
– Ты… Ты права, милочка, – беспечные нотки в голосе соседки сменил тон, в котором отчетливо слышался ужас. – Он сидел сзади, а теперь там лежит зеленый полиэтиленовый пакет. Ты думаешь…
– Тише! – приказала Рэйчел. – Паника – последнее, что пригодится нам в нынешнем положении.
– Там бомба?
– Я же сказала: тише! Где мы едем?
– Дорога проходит между полей…
– Отлично! Сейчас вы подойдете к водителю и совершенно спокойно попросите остановить автобус. Скажете, что мне стало плохо. Это понятно?
В голосе Рэйчел звучали решительность и властность, не оставлявшие ни малейшего повода для возражений. До смерти напуганная женщина встала и двинулась по проходу в голову автобуса. Мидллуйат потрепала колли за ушами.
– Бродяга Честер. Безумное чаепитие подошло к концу. Пришло время действовать. Ты поможешь мне? Вот и отлично. Пакет на заднем сиденье. Возьмешь и по моей команде вынесешь из автобуса. Все ясно, умная собачка?
Из головы салона доносился голос женщины, втолковывавшей водителю:
– Девочке плохо. Наверное, ее укачало…
Автобус начал останавливаться. Рэйчел легонько подтолкнула Честера. Тот, повиливая пушистым хвостом, прошел к заднему сиденью и вернулся к хозяйке с пакетом в зубах. Напрягшись, как струна, девочка дождалась звука открываемых дверей.