Все женщины немного Афродиты
Шрифт:
ДЕВУШКА (подсказывает). Вы мне их отдадите.
КУЛЬТУРИСТ (с готовностью). Отдам. Сразу отдам.
ЖУРНАЛИСТ подсаживается к ПОЭТЕССЕ.
ЖУРНАЛИСТ. Почему вы не приносите свои стихи к нам в газету?
ПОЭТЕССА. Я не помню, когда ваша газета печатала стихи.
ЖУРНАЛИСТ. В газете всегда существует проблема места. Но времена меняются.
ПОЭТЕССА. Не заметила.
ЖУРНАЛИСТ. Современная технология открыла новые возможности. На первое место выходит личная инициатива.
ПОЭТЕССА. Добро побеждает зло. Вы не знаете, о чем умолчал Перро. А умолчал он о том, что когда придет время и Золушка станет королевой, то будет она королевой жадной и злой, и все будут вспоминать добрую старую королеву. А потом появится еще одна Золушка, и все будут на ее стороне. Потому, что она Золушка. Но и она превратится в злющую королеву. Новое никогда не бывает лучше старого. Но оно нравится потому, что новое.
ЖУРНАЛИСТ. Грустный конец.
ПОЭТЕССА. У истории конца не бывает.
ЖУРНАЛИСТ. Тем не менее, принесите мне ваши стихи. Я попытаюсь их опубликовать. Ваша точка зрения сейчас особенно интересна. Вы ведь наполовину русская?
ПОЭТЕССА. Да. У меня мать русская.
ЖУРНАЛИСТ. Вот видите! Россия. Теперь это уже другая Россия.
ПОЭТЕССА. Та же. Просто ушли одни, и пришли другие.
ЖУРНАЛИСТ. Но судьба России вам небезразлична?
ПОЭТЕССА. От меня ничего не зависит.
ЖУРНАЛИСТ. А стихи?
ПОЭТЕССА. Стихи никому не нужны.
ЖУРНАЛИСТ. Вы передали русскому тетрадку со стихами для того, чтобы иметь свободные руки?
ПОЭТЕССА. Я вас не понимаю.
ЖУРНАЛИСТ. Когда вы получите документы, тетрадка вам будет мешать.
ПОЭТЕССА. Я не получу никаких документов.
ЖУРНАЛИСТ. Почему?
ПОЭТЕССА. Потому что вы меня с кем-то путаете.
ЖУРНАЛИСТ. Возможно. Но вы поэтесса, у вас своеобразный подход к людям, своеобразное видение. Я ищу человека, который должен подать сигнал заложникам и закончить операцию. Он должен получить от них важные документы. Мне хочется ему сказать, что он может получить эти документы и беспрепятственно вынести их.
ПОЭТЕССА. Теперь я вас поняла. Вы подумали, что этот человек – я. Неужели я так похожа на этих людей? (Показывает на террористов.)
ЖУРНАЛИСТ. Простите, я не хотел вас обидеть.
ПОЭТЕССА. А теперь вы мне предлагаете стать Шерлоком Холмсом?
ЖУРНАЛИСТ. Я прошу вашего совета.
ПОЭТЕССА. Вы пишете детективные романы?
ЖУРНАЛИСТ. Я политический обозреватель. Политическая статья, это то же, что детектив, только наоборот. В детективе сначала преступник разгуливает на свободе, а потом его разоблачают. А в политическом обзоре сначала государственного деятеля разоблачают, а потом его избирают мэром.
ПОЭТЕССА. Я ничем не могу помочь вам… Разве что попросить вас поверить мне, что ничего не имею общего с этими людьми. (Снова показывает на террористов.)
ЖУРНАЛИСТ. Спасибо. (Поднимается.)
ПОЭТЕССА. Но если бы меня спросили, кто может быть сообщником, я бы показала на… (Показывает на Культуриста.) Вот видите, я уже стала доносчицей.
ДЕВУШКА подсаживается к ДОКТОРЕССЕ.
ДОКТОРЕССА. У меня в клинике больные. Меня ждут…
ДЕВУШКА. Я вас действительно сначала принимала за поставщика наркотиков. Но теперь я знаю, кто вы.
ДОКТОРЕССА. Я врач.
ДЕВУШКА. Вы здесь для того, чтобы помогать этим ужасным людям. (Показывает на террористов.) Более того, вы можете дать сигнал на окончание операции. (Докторесса молчит.) И получить от них документы. Этого не следует бояться…
ДОКТОРЕССА (молчит, потом). Подождите, я вас поняла. Вы знаете, что среди заложников есть человек, который связан с террористами и который может дать сигнал на окончание операции.
ДЕВУШКА. Да.
ДОКТОРЕССА. Я – не этот человек.
ДЕВУШКА. Но вы…
ДОКТОРЕССА. Не теряйте на меня времени. Ищите этого человека.
ДЕВУШКА. Вы не могли бы помочь?
ДОКТОРЕССА. Скажите, что я должна делать.
ДЕВУШКА (неуверенно). Хорошо. Скажу. Потом.
ДОКТОРЕССА. Ищите. Мне ужасно надоел этот театр абсурда. Заложники, террористы… Неужели люди не понимают: в мире болезни, горе, голод. А они…
ДЕВУШКА подходит к ВИКТОРУ. Там же ЖУРНАЛИСТ и АКИНДИНОВ.
ДЕВУШКА. Этот – ни при чем.
ЖУРНАЛИСТ. Кто же тогда?
АКИНДИНОВ (подумав). Самый неожиданный вариант. Никто.
ЖУРНАЛИСТ. Как так?
ВИКТОР. А что это меняет?
АКИНДИНОВ. Да ничего.
Подходит ГЛАВНЫЙ.
ГЛАВНЫЙ (Акиндинову). Я хочу с вами поговорить.
АКИНДИНОВ и ГЛАВНЫЙ.
ГЛАВНЫЙ. Вы обещали, что нам разрешат улететь отсюда.
АКИНДИНОВ. Я вам ничего не обещал.
ГЛАВНЫЙ. Нам сказали, что придет посредник от властей и начнет с нами договариваться. Но он не приходит. И не придет. Так?
АКИНДИНОВ. Боюсь, что это так.
ГЛАВНЫЙ. Тогда мы выходим из игры. Забирайте бумаги, нам они не нужны.
АКИНДИНОВ. Вы их просмотрели?
ГЛАВНЫЙ. Да. Там семь листов со счетами и один листок с какими-то формулами. Может быть, вам они нужны. Забирайте.
АКИНДИНОВ. Возьму не я. Возьмет мой человек.
ГЛАВНЫЙ. Кто?
АКИНДИНОВ. Он к вам подойдет.
ГЛАВНЫЙ. Ладно. Я передам все бумаги вашему человеку. И будем сдаваться. Лезть под пули я больше не намерен. Я и так уже потерял одного человека. И денег в банке – курам на смех, возиться не стоило. Проклятая операция! Если бы я знал! Забирайте бумаги.