Всегда Ты
Шрифт:
Его квадратные плечи опущены. Голова откинута на спинку дивана. Ткань шорт натянулась на его бёдрах. Облизываюсь, глядя на чётко прорисованные грудные мышцы и плоские коричневые соски, потом на его пах.
Врезаюсь в стальную двух-дверную махину и отскакиваю от неё, шипя и потирая лоб.
Смотрю на Благова, он в неверии качает головой, опустив руку со стаканом на живот.
Быстро открываю дверь, чтобы спрятаться за ней и дать себе пощёчину. Поднимаю глаза к небу, спрашивая его — отчего я такая ИДИОТКА?
В
Мы забрали из общежития кое-какие мои вещи и посетили крупны оптовый магазин, чтобы «забить холодильник», как выразился Паша. Этот поход был психологическим испытанием для меня, потому что «забить холодильник» в понимании Благовых, это швырять в огромную корзину абсолютно всё подряд, пока она не наполнится до краёв.
Гора перемешанных продуктов лежащих как попало.
Это тоже испытание, только для моего ОКР.
Хватаю бутылку с пивом и захлопываю дверь, чтобы не видеть этого кошмара. Я уберусь в холодильнике чуть позже. А то не смогу спокойно спать.
Пряча глаза, иду к дивану, шлёпая босыми ногами по деревянному полу.
— Какой хе*ей ты там занимаешься?.. — низким мурашечным голосом интересуется Паша, когда я оказываюсь перед ними.
Вскидываю на него глаза, протягивая Егору бутылку.
— Цветы подрезаю, — отвечаю послушно, становясь между его ног, согнув свою в колене.
Он не двигается.
Просто смотрит на меня.
Смотрит из-под полуопущенных век спокойно и неотрывно, будто я — неизбежность. Смотрит на всю меня, касаясь сразу всего. Ног, рук, моего лица. Ровно осведомляется, сделав глоток из стакана:
— Нафига?
Егор берёт бутылку, и я касаюсь пальцами Пашиного колена. Пробираюсь под ткань шорт, щекоча покрытую мягкими волосками кожу над ней.
— Чтобы не завяли… — отвечаю, глядя в его глаза.
Он склоняет голову на бок и бросает ленивый взгляд на мою флористскую лабораторию. Снова смотрит на меня и спрашивает:
— Тебе цветов купить?
Вздыхаю сокрушенно и сообщаю, пробираясь пальцами чуть выше:
— Их обычно дарят. Ну, знаешь, по какому-нибудь поводу…
— Я дарил тебе цветы? — на полном серьёзе спрашивает он.
— Нет.
Мой ответ чёткий и однозначный.
Не то чтобы меня это смущало. Он подарил мне кучу всего другого тогда. Гору новых открытий и эмоций. В том числе, мой первый оргазм, моё первое возбуждение. Мою первую любовь. И последнюю, походу. Сейчас, когда я смотрю на него такого — настоящего, я чётко понимаю, что совершенно пропала.
Даже если в комнате будет тысяча мужчин, я всегда найду его. Потому что никто никогда не смотрел на меня так, как он. Ни тогда, ни сейчас. Ваня всегда относился ко мне с неким уважением. К моему телу и вообще, будто боялся чем-то оскорбить мои чувства. Не знаю, с чего он это решил. Благов этим
Со страстью и напором.
Я хочу его также.
Как женщина хочет мужчину. Грязно и потно. Моя внешность обманчива. Я такая пошлая.
— Ты эту футболку в детском мире купила? — продолжает свой опрос Паша, перехватывая мою ладонь.
Дёргает меня на себя так, что я делаю шаг вперёд, подходя ещё ближе. Мои глаза падают сначала на дорожку тёмных волосков, ведущую в его шорты, а потом на футболку с Микки Маусом.
Разведя руки, спрашиваю:
— Нравится?
Паша поигрывает нижней челюстью, призадумавшись, потом отвечает:
— Наверное.
Пожёвываю губы, улыбаясь.
— Так, ладно, я пошёл… — ворчит Егор, с неохотой вставая с дивана. — Приду через неделю, когда у вас медовый месяц закончится.
Я и забыла, что он здесь.
Я сейчас не шучу.
— Отвезёшь моего КАтёнка утром на работу? — спрашивает вдогонку Паша, продолжая смотреть на меня.
— Во сколько? — стонет Егор, маша руками, чтобы размять плечи по дороге.
Он живёт в этом же доме. Так что это не то чтобы очень большой подвиг.
Паша смотрит на меня вопросительно.
— Я могу на метро… — заверяю их обоих.
— Угу, на жопе надувной, — буркает он и кричит брату. — К восьми будь готов.
Провожаю Егора взглядом. Через минуту слышу, как захлопнулась входная дверь. Спрашиваю Пашу, хмурясь:
— Что, вы меня теперь каждый день возить будете?
Он подаётся вперёд и обнимает рукой мою талию. Ставит стакан на пол, прижимаясь лицом к моему животу. Целует его со словами:
— Не знаю, Кать…с тобой лучше подстраховаться…ещё, бл*ть, под поезд свалишься…
— Что за бред?.. — бормочу, плавясь от удовольствия. — Я жила нормально все эти годы…
— Это меня больше всего пугает… — перебивает он. — Как ты там жила…без меня…
Опять этот ком.
Давит на горло.
Предательский.
Я жила лишённая чувств.
Как в стазисе.
Плакала ночами. Иногда. Скучала по нему. Особенно первое время. Ужасное было время.
— Я…ну…по-разному… — шепчу, закрывая глаза.
Он задирает мою футболку одной рукой и целует мой пупок, прикусив кожу.
Меня шатает.
— Почему не носишь серёжку?.. — хрипло спрашивает Паша, накрывая ладонью мою голую грудь под футболкой.
— Ох… — выдыхаю, запрокинув голову.
Он обводит большим пальцем мой затвердевший сосок, и я накрываю его руку своей через ткань.
Глаза наполняются слезами, и я сжимаю губы, чтобы не расплакаться.
— Где она? — шепчет он, цепляя пальцами мои шорты вместе с трусиками.
У меня по щеке катится слеза, пока он медленно стягивает их с меня.
Он помнит.