Всего лишь химия
Шрифт:
— Ты уж извини, не думала, что получится так долго, — пробормотала себе под нос девушка, смущённо потупила взгляд и, покраснев, протянула парню два увесистых пакета, битком набитых тетрадями на проверку.
Хотелось было на автомате ответить какую-то стандартную ересь о том, что ему это было совсем не в тягость, или же обругать её по последнее число — он уже и сам толком не помнил, ведь стоило скользнуть взглядом вверх и задержаться чуть дольше положенного на её лице, как все мысли улетучились из головы с той же скоростью, что и случайно оброненная капля воды с раскалённой докрасна плиты.
Светлые волосы, до этого собранные в пучок, теперь мягкими волнами струились
Вот только ничего этого не могло быть, потому что каждый из них отчётливо знал своё место и переступить черту их разделяющую не мог. Хотя бы потому, что никому не пристало вести себя так фамильярно по отношению к собственной учительнице, в ожидании того, что же в следующий момент вытворит эта чудачка, никому не позволено так подолгу — намного дольше положенного — прожигать взглядом каждый миллиметр её тела, втайне желая, чтобы в следующий раз открытых участков на нём было ещё больше.
«И повезло ведь кому-то», — пронеслась эхом в закоулках сознания фраза, которой он раньше не придавал особого значения. Хотя, что уж там, надо называть вещи своими именами — придавал, и ещё как.
«Повезло, вот только не тебе, поэтому можешь засунуть своё не на шутку разыгравшееся либидо куда подальше», — сказал как отрезал внутренний голос, вместе с тем возвращая разум из очередного путешествия в жаркие страны.
— Роуг?
Он часто заморгал, пытаясь привести в порядок расфокусированное зрение, наконец-то принял поклажу, которую уже неизвестно сколько по времени протягивала ему Хартфилия, и пробормотал себе под нос что-то невнятное. Девушка приняла подобное поведение за признак того, что всё в порядке, и, гордо задрав подбородок, продефилировала к выходу. Горе-ученик без особого энтузиазма поплёлся за ней, стараясь при этом смотреть куда угодно, лишь бы не на чересчур короткий подол развевающегося от шаловливого ветра платья. Так, на аллее за одним из кустов ему померещилось коварно ухмыляющаяся рожа лучшего друга, но уже через мгновение там никого не было, поэтому юноша списал всё на некстати разыгравшееся воображение.
Люси шагала налегке далеко впереди, но сколько бы Роуг ни прибавлял шаг, не мог приблизиться к ней и на метр. Она шла бодро, почти вприпрыжку, периодически улыбаясь чему-то своему и покачивая головой в такт, и из-за струящегося волнами шифона и упругих, подпрыгивающих при каждом движении кудрей казалось, что вся она соткана из солнечного света и тепла и буквально парит над землёй. Роуг мотнул головой: блондинка как раз обернулась к нему и, непринуждённо пожав худощавыми плечами, засмеялась совсем уж как-то по-ребячески и забежала в подъезд. И никаких тебе полётов над землёй, воздушности и радужных крыльев.
«Просто кому-то бы не помешало больше спать».
Он
— Ты ведь никуда не спешишь? Может, останешься на чай?
Опять молчаливый кивок вместо ответа. Пора бы завязывать с этим, а не то ещё подумают, что он совсем разучился разговаривать.
— Тогда проходи в комнату, я сейчас приду, ладно?
— Хорошо, — о боги, лучше бы молчал: голос был до того осевшим и хриплым, что он сам с трудом узнал его.
Люси одобрительно улыбнулась и, скинув туфли, упорхнула на кухню.
В гостиной, которая по совместительству являлась и спальней, Роуг оказался впервые. Плотно задёрнутые бархатные шторы едва пропускали внутрь солнечный свет, из-за чего в помещении царил приятный для глаз полумрак, заставляющий невольно расслабиться. Многочисленные полки на стенах были завалены художественными книгами, мягкими игрушками и медицинскими справочниками. Парень опустился в мягкое кресло, внимательнее осматриваясь вокруг и цепляясь взглядом за каждую деталь интерьера; здесь ему нравилось определённо больше, чем в кухне, в которую, казалось, хозяйка квартиры решила перенести весь бесполезный хлам, из-за чего та больше напоминала антикварную лавку. Едва ли не впервые сидеть на одном месте не хотелось, и он почти сразу же подорвался с места и подошёл к шкафу, проводя рукой по корешкам без единой пылинки и вчитываясь в названия. Чрезмерно увлёкшись своим занятием, он и не сразу заметил, как дверь тихонько скрипнула, и Люси вошла внутрь.
— Почему именно химия? Даже по книгам можно с уверенностью сказать, что это явно не ваше увлечение.
Девушка потупилась и, поставив на столик вазочку с печеньем, плюхнулась в кресло, обнимая лежащую на ней подушку-панду. Явно нервничает.
— Никогда не знаешь, куда занесёт нас жизнь, — она улыбнулась уголками губ мягко, но между бровей пролегла глубокая, не в сравнение напряжённая морщина. — В детстве я мечтала стать врачом, помогать людям… А когда выросла, вовремя поняла, что это не моё, просто не выдержу. В конце концов, профессия учителя — это ведь тоже неоценимая помощь детишкам.
— То есть, вы просто сдались и даже не стали пробовать, — перебил её Роуг, садясь рядом и краем глаза замечая, как сильнее зарылись тонкие пальчики в чёрно-белый мех, словно пытаясь выдрать несколько клочков.
— Не всегда всё складывается так, как хочется тебе, это надо понять. Ничего, однажды ты вырастешь и тоже поймёшь.
— Вырастешь? Не смешите меня, я младше всего на пять лет.
Явная насмешка в голосе не ускользнула от неё, и девушка подняла взгляд, поспешно отводя его в сторону. На какие-то доли мгновений ей показалось, что она испытывает непередаваемое чувство стыда. Но всё же рвущееся наружу любопытство брало верх.
— И чего же тогда хочешь от жизни ты?
— С чего такая уверенность, что я отвечу?
Блондинка оцепенела, до сих пор находясь в неверии, не ослышалась ли она. Конечно, с трудом верилось в то, что она получит развёрнутый ответ на поставленный вопрос, но подобное было слишком неожиданно, слишком грубо, слишком… жестоко? Разве она многого просит? Она ведь не сделала ничего плохого, подумаешь там, всего лишь позволила залезть себе в душу, фактически открыто сознавшись в том, в чём боялась признаться самой себе, и что получила в ответ? Плевок.