Всего лишь пепел
Шрифт:
– А как бы вы думали, – рассказывал он, хлопая сонными совиными глазами, – где они деньги на строительство взяли? Тут же сотни тысяч долларов. Крупный международный фонд, между прочим, вложился. Им кто-то напророчил, что после апокалипсиса, когда всё под воду уйдёт, только та деревенька одна и уцелеет, поэтому именно там храм следует строить. Они и общину организовали, при поддержке местных сил, конечно. У них всё по
Да, «крыша» у церковников из Больших Рос оказалась серьёзной. Такую не перекроешь. Однако кое-какие бреши в обороне у них имелись. Со слов чиновников Василий Петрович понял, что хотя больших репрессий против общины никто не позволит, но в мелочах их вполне можно ущемлять и сдерживать.
– Пусть строятся, Богу молятся, – сказал всё тот же зам главы, – только бы на большее не замахивались, как бы им власти не захотелось. А то ведь район маленький, управлять им есть кому, ни единого лишнего властного лоскутка не имеется. Поэтому, хорошо бы им объяснить, чтобы не высовывались и знали свой шесток.
– Согласен. Я уж по-соседски объясню, – недобро улыбнулся Василий Петрович, – у меня не забалуют.
– Вот и славненько, – чиновник потёр сухие ладошки, – а вы бы, товарищ подполковник, с нами дружили, мы ж, какая ни есть, а власть. В гости бы пригласили на огонёк, испить, так сказать, чайку по-дружески, песни по старому обычаю попеть.
– Не премину, – пообещал Василий Петрович.
И вот колокольный звон… Значит закончили строиться, колокола повесили, звонят, и по какому, спрашивается, поводу? Василий Петрович пожалел, что по служебной надобности отправил в город обоих сержантов. «А проверить бы деревню следовало», – Василий Петрович решил попозже самолично прогуляться в сторону Больших Рос.
Однако, не иначе как от нервной перегрузки, его сморил сон. Заснул он прямо в кресле у холодного камина. Проснулся чуть свет и тут же вспомнил о своём давешнем намерении. «Ещё и лучше, – подумал, – все спят, вряд ли кто меня заметит, значит, спокойно осмотрюсь»
Утро 14 октября выдалось на удивление тёплым: никаких намёков на заморозки. Так что, одеваясь, Василий Петрович ограничился лишь накинутой на рубашку лёгкой ветровкой. Пошёл он по тропинке вдоль озера: пусть дорога и более дальняя, зато наверняка минуешь всякий догляд. Тропинке – кому по ней ходить? – уместно было бы выглядеть едва заметной, непримятой, но кто-то её отлично утоптал. Кто? Василий Петрович мысленно перебрал обитателей деревни. «А впрочем, – оборвал он сам себя, – тут теперь столько всякого народа!» Не порыбачишь нормально. О рыбалке, кстати, он больше думал, чем делал: собирался, кого-то приглашал, потом отменял – в итоге лишь дважды порыбачил, обновив по случаю приобретённую лодку «Казанку». А тут и не до рыбалки вовсе стало. И опять он мучил себя неприглядными картинами грядущих событий…
Раз собралась тут эта братия скрываться от конца света, значит, вряд ли ограничатся они строительством храма. Так? Им нужны будут дома, складские помещения, мастерские, гаражи и тому подобное. Деньги у них есть, возможности принятия решений тоже. И что же получается? А получается, что он, Василий Петрович, со своим хозяйством у них как бельмо на глазу. Выведут всю их фамилию под корень, как пить дать! И что делать? Бороться? Как?
Задумавшись, он чуть было не прозевал пристроившегося на спускающемся в озеро деревянном мостке человека с удочкой в руках. Тот стоял к нему спиной, но каким-то образом сумел увидеть его и даже распознать.
– Замечательные у вас тут места, Василий Петрович, – сказал незнакомец, – а рыбалка, просто счастье, у нас в Питере такую ни за какие деньги не купишь.
– Вы кто? – стараясь скрыть удивление, спросил Пузынёв, рассматривая высокую крепкую фигуру чужака. – И меня откуда знаете?
– А я ваш коллега, – рыбак подтянул рукой леску, поправил наживку на крючке, потом повернулся к Пузынёву, – и по иронии судьбы ваш тёзка, фамилии, правда, у нас разные. Я – Увин Василий Петрович, работаю опером в 57 райотделе Выборгского района. Сейчас в отпуске по ранению после второй командировки. Вот удостоверение.
Василий Петрович посмотрел на своего коллегу-тёзку и, отметив его твёрдый, решительный взгляд, понял, что документы проверять ни к чему – тот говорил сущую правду, уж в этом Василий Петрович, худо-бедно, разбирался.
– А я тоже был в боевой командировке, – отбросив формальности, признался он, – один раз всего и без ранений. В прошлом – тоже опер. Теперь на руководящей. И всё-таки, откуда меня знаешь?
Конец ознакомительного фрагмента.