Всего лишь спор
Шрифт:
— Ты как всегда за всех все решил, — я прикрыла глаза, стараясь не заплакать от злости и обиды. Неужели так будет продолжаться всю жизнь?
— Ты же знала, за кого идешь замуж.
— Знала. А ты о маме моей подумал? — я резко вскинула на него голову. — Думаешь, ей приятно видеть моего отца и его новую семью?
— Твоя мама — умная и хорошая женщина. Она тоже понимает, что дети должны общаться с отцом. А также с братом и сестрой.
— Этот спор бесполезен. Ты отказываешься понимать то, что я имею в виду, — со вздохом, я поднялась на ноги, и поспешила к выходу. Хотелось
Белое платье, выбранное мной, было довольно простым, но очень красивым. Широкая пышная юбка шуршала по полу, так как я была без каблуков в честь моей беременности. Лиф выделял грудь, и был украшен замысловатыми золотистыми узорами. Корсет подчеркивал тонкую фигуру, но при этом не давил, а потому я чувствовала себя в нем вполне комфортно.
От фаты я отказалась, заявив, что это символ невинности, а я таковой никак быть не могла, будучи беременной. Поэтому и прическа у меня была не очень сложная. Крупные кудри спадали на обнаженные плечи, украшенные лишь розовыми цветочками, намертво прикрепленные к волосам, слегка собранным на затылке с помощью шпилек с красивыми золотистыми камушками, блестевшими при свете.
Макияж мне сделали мягкий, подчеркнув чистоту и миловидность. А на руках лишь сверкало обручальное кольцо всеми цветами радуги.
— Сомарова Алина Игоревна, будьте любезны посмотреть на меня, — прозвучал за моей спиной голос Кирилла, когда я оказалась на улице, стоя возле ступенек. Благо, у ресторана была частная вполне приличная по размерам территория, окруженная белым высоким забором.
Я вняла просьбе новоиспеченного мужа, и обернулась на него. Он был одет в светлый костюм и белую рубашку. Сидело это все на нем просто великолепно, и я не единожды за сегодня словила себя на мысли, что не могу оторвать от него взгляд. Напускная небрежность придавала ему особенного шарма, который так и манил меня к себе.
— Что? — единственное, что смогла спросить я.
— Не злись на меня, — он подошел ко мне вплотную, и, не боясь помять мне платье, притянул за талию к себе. А вот прическу испортить боялся, и практически не прикасался сегодня к моим волосам. — Ты сегодня очень красивая, — пробормотал мне на ухо Кирилл. — Тебе идет этот образ.
— Ты тоже ничего, — мстительно буркнула в ответ. Парень лишь вздохнул.
— В конце концов, он твой отец, он имеет право присутствовать на свадьбе собственной дочери. Не лишай его этого права. Ты все же ему небезразлична.
— Еще скажи назвать ребенка так, как захочет он, — фыркнула я, все же признавая его правоту.
— Не скажу, ребенка мы будем называть вместе, — пробормотал мне Кирилл в губы и легонько поцеловал. Помада, которой мне накрасили губы, уже давно пропала при содействии мужа.
— Ты сегодня через чур нежен, — не сдержалась от комментария.
— Потому что ты сегодня необычайно хрупко и беззащитно выглядишь, — и вновь завладел моими губами, с куда большим напором.
— Завтра же возвращаетесь домой, — тихо проговорил Кирилл, боясь разбудить только что заснувшего сына, которому мы, после долгих споров, дали имя Андрей.
Мы сидели в квартире, в которой я прожила все
— Посмотрим, — хмыкнула я, уже точно зная, что поедим. Все же за Кириллом я тоже скучала, да и не хотелось тревожить маму с братом.
Мама, кстати, стала заниматься со школьниками математикой. Из неё вышел весьма неплохой репетитор.
Владик продолжал общаться с отцом, который тоже старался теперь навещать нас каждую неделю. Вместе с ним приходили и его двое детей от второго брака. Брат с ними подружился, а вот я относилась к ним настороженно, а потому вела себя с ними немного отстраненно.
Кстати говоря, Кирилл с моим отцом не очень ладили. Родитель смотрел на моего мужа как на врага народа, а он, в свою очередь, не стеснялся прямым текстом сообщать тому, насколько низок отец, бросивший своих детей и жену ради другой семьи. Но все же оба старались не ругаться при присутствии кого-то третьего.
Сводные же брат и сестра почему-то побаивались Кирилла, а потому не горели желанием общаться с ним, да и он не питал к детям особого интереса. Зато с Владиком они поладили, и Сомаров даже немного опекал моего братишку.
— Не посмотрим, а точно, это не обсуждается, — отрезал парень. — Я и так пошел тебе на уступки, разрешив жить и рожать здесь.
— Еще бы ты мне запретил, — фыркнула, укладывая сына в детскую кроватку, оставшуюся после Владика. Новую решили сюда не покупать, так как все равно жить собирались в квартире Кирилла. В общем-то, уже в нашей квартире.
— Мог и запретить, ты все же моя жена, — невозмутимо отозвался он. Со дня свадьбы он совсем обнаглел, и при каждом удобном случае напоминал о своих правах на меня. Время от времени меня это жутко раздражало, и из-за этого происходили ссоры.
— Вот именно, а еще мать твоего ребенка, так что будь любезен считаться с моим мнением и выполнять некоторые желания.
Кирилл на мои слова усмехнулся, и, обняв сзади за талию, осторожно поцеловал сначала в висок, а после и в щеку.
— Спасибо, — прошептал он мне на ухо, и устроил подбородок на моем плече. Я не стала спрашивать за что. Знала — за то, что рядом, и за сына. За последние несколько недель он уже в третий раз благодарил меня за это.
— И так, сегодня годовщина нашей свадьбы. Десять лет, — вкрадчиво говорил Кирилл из-за своего места за столом.
Среди гостей были лишь близкие друзья — Леша с Наташей и их сыном Кириллом (я долго смеялась, когда узнала, как они решили назвать ребенка и в честь кого), Сеня с Иванкой и их шестилетней дочерью Кариной (ребята поженились спустя два с половиной года после знакомства), и Таня со своим мужем Александром, а также двумя детьми — пятилетней Аленой и трехлетней Анастасией. А также здесь присутствовали наш девятилетний сын Андрей и пятилетняя дочь Мирослава, имя которой выбрала я, а Кирилл не сумел переспорить. И еще присутствовал мой шестнадцатилетний братишка.