Всего одно злое дело
Шрифт:
– Никому не может прийти в голову мысль, что Ажар мотался по Европе, таская под мышкой чашку Петри, полную кишечной палочки.
– Простите? – переспросил Греко. На лице его было написано недоумение.
– Этот пассаж с подмышкой, – подсказал Корсико шепотом.
– Простите, – извинилась Барбара. – Я хотела сказать, что весь этот сценарий – как, интересно, он вообще мог сработать? – выглядит очень глупым. Не говоря уже о том, что он совершенно нереален. Послушайте, мне надо переговорить с этим полицейским, с Ло Бьянко. Ведь так, кажется, его зовут? Вы ведь можете организовать мне эту встречу? Я работаю в Лондоне вместе с Линли, а это имя Ло Бьянко знает. Ему не стоит говорить, что я друг семьи. Скажите просто, что я работаю с Линли.
– Я могу позвонить, – ответил Греко. –
– Нет проблем, – сказала Барбара. – Вы ведь можете поехать со мной, правда?
– Si, si, – подтвердил адвокат. – Но должен предупредить, что синьор Ло Бьянко, по всей видимости, не будет с вами полностью откровенен в моем присутствии. А я думаю, что вы рассчитываете на его откровенность, да, нет?
– Да. Конечно. Но, черт возьми, разве он не обязан рассказать вам…
– В этой стране дела делаются несколько по-другому, синьора… – Он остановился и исправился. – Scusi, сержант. Расследования здесь ведут по-другому.
– Но когда человек арестован…
– Не имеет значения.
– Черт побери, мистер Греко. Вы говорите о косвенных уликах. Ажар был на конференции, и кто-то умер через месяц после этого от микроорганизмов, которые он даже не изучает.
– Умирает некто, кто увез его ребенка. Некто, кто скрывал местонахождение девочки в течение нескольких месяцев. Согласитесь, все это не очень хорошо пахнет.
И пахло… нет, воняло бы еще хуже, подумала Барбара, если бы они только знали о роли Ажара в похищении Хадии.
– Но человека невозможно приговорить только на основании косвенных улик, – возразила она.
Греко выглядел изумленным.
– Совсем наоборот, сержант. В этой стране людей каждый день приговаривают на основе гораздо менее весомых улик.
Лукка, Тоскана
Сальваторе не был удивлен, когда узнал, что в Лукке появился еще один представитель Нового Скотланд-Ярда. После ареста Таймуллы Ажара он ожидал, что из Лондона кого-то пришлют. Информация через Альдо Греко дойдет до британского посольства, а затем неизбежно попадет оттуда в полицию Метрополии. Тому было две причины: арест британского подданного и то, что после этого ареста осталась английская девочка без попечения взрослых. Кто-то должен был этим заняться, так как с Лоренцо Мурой она ничем не связана, и сейчас он просто предоставляет ей временное жилье, пока не будут достигнуты окончательные договоренности. Поэтому присутствие английской полиции нисколько его не удивило.
Просто он не ожидал, что это произойдет так быстро.
К сожалению, это был не Линли. Сальваторе не просто нравился этот англичанин, – с ним было очень удобно, потому что он говорил на очень приличном итальянском языке. Ло Бьянко никак не мог понять, почему полиция Метрополии направила в Лукку сотрудника совсем без знания языка. Но когда Альдо Греко позвонил ему и сообщил ее имя и некоторые детали, связанные с ней – включая тот факт, что она не говорит по-итальянски, – старший инспектор согласился с ней встретиться. Греко заверил его, что офицер придет со своим переводчиком. Ее компаньон – английский ковбой, по словам адвоката, – имел кое-какие знакомства в городе, и он обеспечит наличие переводчика во время визита Барбары Хейверс.
Сальваторе никогда не задумывался о том, как в реальности может выглядеть английская женщина-детектив. Поэтому он был совершенно не подготовлен к приходу женщины, которая появилась у него через пару часов после звонка адвоката. Когда он увидел ее, то подумал, что за долгие годы просмотра британских сериалов – которые у них показывали переведенными на итальянский язык, – так ничего и не узнал об английских женщинах-детективах. Сальваторе ожидал увидеть кого-то напоминающего известную и титулованную актрису, или другую – может быть, и слегка резковатую в общении на его вкус, но тоже с хорошими ногами, привлекательную и хорошо одетую. То, что вошло в его офис, было полным антиподом тех, о ком он думал, если только не касаться резкости
В то же время ее кожа была великолепна – англичанам повезло с их влажным климатом, подумал он, – но сейчас она лоснилась от пота.
Сопровождаемая какой-то ученой крысой в очень больших очках и с очень напомаженной головой, она прошла в комнату с такой уверенностью и с таким пренебрежением к своему внешнему виду, что Ло Бьянко не мог не восхититься ею.
– Детектив сержант Барбара Хейверс, – представилась она. – Вы не говорите по-английски. Так. Это Марчелла Лапалья, и я вам честно признаюсь: она живет с парнем по имени Андреа Роселли. Он журналист из Пизы, но она не выдаст ему никакой информации до тех пор, пока вы ей не разрешите. Она здесь как переводчик, и я плачу ей именно за это. И, к счастью, деньги для нее сейчас важнее, чем ее отношения с Андреа.
Сальваторе прислушивался к потоку этих урчащих звуков, узнавая некоторые слова то здесь, то там. Марчелла быстро переводила. Сальваторе совсем не понравилось то, что она любовница Андреа Роселли, и, когда он открыто сказал об этом, Марчелла перевела это англичанке. Они переговаривались какое-то время между собой, и только когда Сальваторе нетерпеливо сказал: «Come? Come?» [357] – Марчелла стала переводить.
– Она профессиональный переводчик, – сказала англичанка. – Она понимает, что ее карьере очень быстро придет конец, если она разгласит информацию, которая для этого не предназначена.
357
Как? Как? (итал.)
– Да уж, имейте это в виду, – сказал Сальваторе переводчице.
– Certamente [358] , – ответила та спокойно.
– Я работаю в Лондоне с детективом инспектором Линли, – начала свой рассказ Барбара, – поэтому довольно хорошо знаю все, что здесь происходило. Сейчас я здесь в основном из-за ребенка – из-за дочери профессора, – и с этими моими обязанностями мне будет легче справиться, если я буду знать, что у вас есть против Ажара и насколько вероятно, что рано или поздно он пойдет под суд. Она ведь будет задавать вопросы – Хадия, девочка, – и я должна понимать, что ей говорить. Вы можете мне в этом помочь. Так что же у вас есть на Ажара – профессора, – если мне будет позволено вас спросить? То есть я знаю – Греко рассказал мне, – что его обвиняют в убийстве. Я также знаю, где он работает, знаю про конференцию в Берлине и знаю, от чего умерла мать девочки. Но… давайте говорить начистоту, старший инспектор Ло Бьянко: того, что мне известно в настоящий момент – если, конечно, у вас нет какой-то другой информации, – недостаточно для того, чтобы арестовать человека по обвинению в убийстве. Все это слишком двусмысленно и неопределенно. Поэтому мне кажется, с вашего согласия я могу сказать Хадии, что ее папа достаточно скоро вернется домой. То есть, как я уже сказала, если у вас нет еще каких-нибудь улик.
358
Конечно (итал.).
Сальваторе слушал перевод, пристально глядя в глаза сержанта. Она, в свою очередь, безотрывно смотрела на него. Большинство людей, подумал он, уже давно бы отвели глаза, хотя бы для того, чтобы осмотреть кабинет. Все, что она делала, – это наматывала на палец старый шнурок, торчащий из ее красной кроссовки, ногу с которой она небрежно закинула на колено. Когда Марчелла закончила перевод, Сальваторе осторожно сказал:
– Расследование все еще продолжается, сержант. И, как вы, может быть, знаете, в Италии дела делаются немного по-другому.