Всего одно злое дело
Шрифт:
– Снимите эту шапку, – потребовала Ардери.
– Что касается отпуска, ком…
– Должна напомнить вам, что вы недавно уже отдыхали, – рявкнула суперинтендант. – Напомните-ка мне, сколько дней вы находились в распоряжении инспектора Линли во время его небольшого путешествия в Камбрию?
С этим Барбара не могла спорить. Она только что закончила помогать Линли в некоем частном предприятии. Это было неофициальное и очень деликатное поручение сэра Дэвида Хильера, помощника комиссара. Все происходило на берегу озера Уиндермир, и когда Изабелла Ардери узнала, что Барбара тоже принимала в этом участие, она здорово взбесилась. Поэтому она
– Снимите эту шапку. Сейчас же, – повторила Изабелла.
Барбара знала, что это не принесет ничего хорошего.
– Командир, это очень срочно, по семейным обстоятельствам…
– И кого же из членов вашей семьи это касается, сержант? Если я правильно понимаю, ваша семья состоит из еще одного члена, который в настоящий момент находится в интернате для престарелых в Гринфорде. Не хотите же вы сказать, сержант, что вашей матушке вдруг потребовался ваш опыт полицейского? А?
– Это не интернат для престарелых, а частная клиника.
– Там есть сиделка? И нужен ли вашей матери уход?
– Что за глупые вопросы. Да, есть – и, конечно, нужен. И вы это прекрасно знаете.
– Ну и какие же ваши специфические знания понадобились вашей матушке?
– Ну, хорошо, – вздохнула Барбара, – это не касается моей матери.
– Но вы сказали – семейные обстоятельства?
– Ну хорошо. Это не семейные обстоятельства. Речь идет о моем друге, который попал в беду.
– Так же, как и вы, милочка. Так что, мне еще раз надо попросить вас снять эту нелепую шапку?
Делать было нечего – Барбара стянула шапку.
Изабелла уставилась на Барбару. Она подняла руку, как будто отмахиваясь от какого-то апокалипсического видения.
– И что, – сказала она напряженным голосом, – я должна думать? Ошибка парикмахера, приведшая к полной катастрофе, или зашифрованное послание вашему старшему офицеру? Старший офицер, как вы понимаете, это я.
– Командир, речь не об этом, я не за тем к вам пришла.
– Ну, хватит. А я хочу говорить именно об этом. Кстати, и о манере одеваться – тоже. Спрашиваю еще раз: что вы пытаетесь мне сказать, сержант? То, что я вижу, напрямую связано с вашей будущей карьерой регулировщика движения на Шетландских островах.
– Мне кажется, не стоит делать из этого прецедент, – возразила Барбара. – Моя одежда, мои волосы… Какое это имеет значение, если я выполняю свою работу?
– Ах, вот в чем дело, – удивилась Изабелла. – Если я выполняю свою работу. Чего, как оказалось, вы не делали уже в течение некоторого времени. И чего вы, входя сюда с вашей просьбой, хотели не делать еще несколько дней или недель. При этом, я полагаю, вы намереваетесь продолжать получать свое жалованье, дабы обеспечить единственному члену вашей семьи содержание в богадельне, куда он был помещен… Сержант, скажите честно, чего вы хотите? Вы хотите продолжать работать и получать вознаграждение или же предпочитаете мотаться по делам неизвестных членов вашей семьи? По делам, о которых вы, кстати, предпочитаете молчать?
Они сидели друг против друга на противоположных сторонах стола исполняющего обязанности суперинтенданта. За дверями кабинета раздавался обычный шум, сопровождавший деятельность офиса. Сотрудники проходили
– Послушайте, командир, один из моих друзей лишился ребенка; ее увезла мать…
– В этом случае девочка не потерялась, не правда ли? А если девочку увезли в нарушение решения суда, то этот ваш друг должен позвонить своему адвокату или обратиться в местный полицейский участок, или кто там еще может прийти ему в голову. Это не ваше дело – мотаться по стране, помогая людям, попавшим в беду, до тех пор, пока это не прикажет вам ваш командир. Вы меня хорошо поняли, сержант Хейверс?
Барбара молчала, хотя внутри у нее все кипело. Мысленно она сочиняла монолог – нечто вроде «да кто же тебя за вымя кусает, чертова ты корова?». Но Хейверс хорошо понимала, куда это ее приведет. В этом случае Шетландские острова покажутся раем божьим. Поэтому она ответила коротко:
– Так точно.
– Отлично. Тогда возвращайтесь к работе. И сегодня она заключается во встрече с представителем Генеральной прокуратуры. Поговорите с Доротеей – она все организовывала.
Виктория, Лондон
Доротея Гарриман была не только секретарем отдела, но и той иконой стиля, на которую должна была быть похожа Барбара. Правда, с самого начала Хейверс не могла понять, как Ди Гарриман умудряется так выглядеть на какие-то жалкие 26 фунтов в неделю. Та, правда, говорила, что главное – это знать свои цвета, что бы это там ни значило, и уметь подбирать аксессуары. Кроме того, она рассказала Барбаре, что ведет свой список лучших универсальных магазинов Лондона. Любой может сделать это, детектив Хейверс. Все очень просто – я могу научить тебя, если хочешь.
Барбара не хотела. Она представляла себе, как Ди Гарриман проводит каждую свободную минуту в рысканье по центральным улицам столицы в поисках одежды. Кому, черт побери, может нравиться такая жизнь?
У Доротеи хватило ума не комментировать прическу и шапку Барбары, когда она увидела ее, направляющуюся в кабинет Изабеллы Ардери. Ей действительно очень нравилась стрижка и укладка, которую Барбаре сделали в Найтсбридже. Но после того, как она громко поприветствовала Барбару «сержант Хейверс!», что-то в лице последней подсказало ей, что дорога в ее, Ди Гарриман, персональный ад начнется с любого комментария, касающегося внешнего вида Барбары. Она смогла собрать все свои внутренние силы, чтобы смириться с видом коллеги, когда та подошла к ее столу. По-видимому, Ди слышала, что происходило в кабинете, потому что сразу же протянула Барбаре листок с информацией, о которой говорила Изабелла.
Гарриман объяснила, что Барбаре надо позвонить по указанному телефону. Это тот клерк из генпрокуратуры, с которым ты встречалась, когда помогала инспектору Линли в Камбрии, ты же его еще помнишь… Хочет вернуться к этому делу. Еще раз пройтись по показаниям. Сержант их, конечно, еще не забыла?
Барбара кивнула, потому что, конечно, она помнила. Обвинитель был Королевским адвокатом, с офисом в Миддл-Темпл. Она, сказала сержант, позвонит ему и сразу же займется этим делом.
– Фигово, – сказала Гарриман, понимающе покосившись на дверь кабинета Изабеллы. – Она сегодня с самого утра сама не своя. Непонятно почему.