Вселенная-26
Шрифт:
Удачно выйти замуж было самой страстной мечтой маленькой Кэрри с тех самых пор, как она побывала в гостях у подруги, где внешняя и, возможно, показная идиллия была настолько притягательна, что не могла никого оставить равнодушным, – трое детей, обнимающая всех мать, заботливо отодвигающий стул для жены отец и собака. Нельзя было придумать ничего более прекрасного и в то же время пошлого. Не то, что у нее в семье, где вечно уставшая жена, работающая на двух работах, прибегала домой, чтобы обхаживать своего муженька, считавшего себя великим художником. Он и правда рисовал гениальные портреты карандашом, превращая их в настолько живые картины, что, казалось, человек на изображении вот-вот вдохнет и начнет рассказывать свою непростую историю. А в том,
Когда девочка подросла, ее желание только укрепилась с первых же дней, проведенных в институте. Она не могла себе представить, что когда-нибудь ей придется самой отвечать за себя, – страшила сама мысль об этом. И тем более привлекательно выглядели молоденькие дурочки, охомутавшие сынков богатеньких бизнесменов, учившихся в основном на юридическом факультете, и забившие на учебу, почти прекратив ходить на лекции и кое-как сдавая выпускные экзамены, чтобы не шокировать родителей и подстраховаться на случай, если дело с замужеством не выгорит. Кэрри мечтала быть одной из них. Мечтала о том, что у нее тоже будет все, как в сказке, – в нее влюбится богатый и обязательно красивый парень, новая семья примет ее, как родную дочь, и, конечно, согласится на скорую свадьбу. Она родит троих детей, заведет собаку и никогда в жизни не пойдет работать в душный офис, чтобы не стать выгоревшей от усталости грымзой, какой была ее мать. Она тоже всю жизнь посвятила построению карьеры, одновременно беря подработку в маленьких частных компаниях, чтобы ее семья могла ни в чем не нуждаться. Были ли у нее другие мечты в жизни?
Чуда не произошло. Выпустившись из института, девушка так никого себе и не нашла, кто хотя бы в будущем рассматривал ее в роли жены. Конечно, было много тех, кто не против был поразвлечься с красивой стройной блондинкой, готовой практически на любые фантазии, но дальше этого дело не заходило.
И сейчас, стоя рано утром над умывальником и пытаясь привести свое опухшее от излишних возлияний лицо в порядок, девушка мысленно проклинала все на свете.
Ровно в семь часов Кэрри выбежала из подъезда, прыгнула в свою старенькую красную тойоту и вырулила со двора. Предстояло толкаться часа полтора в пробках, не имея возможности превысить хоть на чуточку скорость, и это время она обычно тратила на то, чтобы подвести еще непроснувшиеся глаза и сжевать пару бутербродов с отварной индейкой и зерновым хлебом. Каким бы беспечным ни казалось ее поведение на выходных, начиная новую рабочую неделю, она принималась строго следить за собой, чтобы, не дай Бог, не потерять единственный козырь – свою красоту.
Бесконечные таблицы с цифрами мелькали перед глазами, наводя на нее смертную скуку. Девушка в очередной раз задумалась о том, чтобы попросить о переводе в другой отдел, хоть к Ариане, которая раньше работала с ними, а теперь занимается составлением и ведением договоров и контрактов. Эта работа казалось гораздо интереснее, чем финансовые отчеты и поиски жалких копеек, лишь бы сошелся бухгалтерский баланс.
Вспомнив о подруге, Кэрри бросила взгляд на часы – 12:30 – и решила, что пора сходить на обед, а заодно завернуть в соседний кабинет и рассказать ей про эксперимент, который она вспомнила еще в пятницу, пробираясь до первого за тот вечер бара, и благополучно забыла на все два последующих дня.
Люди стройной чередой разбредались с рабочих мест. Кто-то спешил в столовую, кто-то пытался успеть съездить по каким-то мелким делам, другие брали принесенные из дома ланч-боксы и отправлялись в небольшой парк, расположенный за зданием, чтобы пообедать на природе и спокойно обсудить последние новости, не опасаясь быть услышанными.
В кабинете Арианы почти никого не было. Подойдя к единственной оставшейся женщине, склонившейся над смартфоном и что-то судорожно печатающей, Кэрри кашлянула, но, не дождавшись реакции, потрогала ее за плечо.
– Что? – взвилась женщина, не ожидавшая, что ее кто-то побеспокоит в обеденное время.
– А где Ариана? Не подскажете?
– На больничном.
Женщина отвернулась, давая понять, что разговор окончен, а Кэрри, удивленно выпучив глаза, тихонько вышла из кабинета и пошла к лифту, чтобы спуститься в столовую, одновременно набирая текстовое сообщение подруге.
«Эй, привет. Говорят, ты заболела?». Сообщение улетело к адресату, но девушка не спешила убирать телефон в маленькую сумочку, периодически поглядывая на экран, словно боялась, что пропустит сигнал, оповещающий о пришедшем ответе.
Телефон молчал и весь обеденный перерыв, и до самых шести часов вечера, пока из офиса не потянулись измученные работники, мечтая поскорее очутиться кто дома, кто в спортзале, а кто в ресторане на свидании. Были, конечно, и те, кто с сожалением оставлял офисное кресло, либо потому, что любил свою профессию, либо предвкушал встречу с соскучившимися по родителям за день детьми.
Щелкнул замок на двери старенькой тойоты, и Кэрри опустилась на сиденье, еле впихнув длинные ноги. Давно пора было поменять машину, но накопить никак не получалось, а брать кредит она считала крайне неразумным, учитывая, что вся ее зарплата куда-то улетучивалась, едва попадая к ней на карточку. Посмотрев на экран смартфона, девушка взбодрилась – пришло сообщение от Арианы.
«Привет, потом расскажу)))))))». Судя по количеству скобок, завершающих сообщение, подруга явно была в отличном расположении духа.
«Рада за тебя;)» – отправила ей в ответ Кэрри и, ухмыльнувшись и уже строя в голове предположения о том, что могло произойти с такой тихой в последний месяц девушкой, тронулась с парковки.
Вечер понедельника по традиции она проводила дома, пытаясь прийти в себя после выходных.
Огонь полыхал в маленькой черной печурке, отбрасывая блики на светло-бежевый деревянный пол. Ариана лежала на кровати, смотря на пламя, и вспоминала свое детство. Почему-то именно сейчас, в этой глуши, оставшись один на один с, в общем-то, незнакомым мужчиной, она чувствовала себя маленькой девочкой.
Она выросла в городе. Ее семья, ничем не выдающаяся, состояла из работяг, всю жизнь проведших в офисных коридорах, и двух детей – у нее была старшая сестра. Все детство она чувствовала себя не такой, как другие. Ей постоянно казалось, что родители каким-то чудом оставили дочку, так не вовремя решившую появиться на свет, когда карьера матери только-только набирала обороты. Повезло, что пожертвовать решили не ребенком.
Несмотря на это, у Арианы было счастливое детство. Даже эта некоторая холодность, с которой к ней относились все члены семьи, играла ей на руку – никто никогда не требовал отчета, где она пропадает и что делает, не обращали внимание на оценки или неподходящих для девочки ее возраста друзей. А таких было полно.
Маленькая Анна росла пацанкой, проводя время за чисто мальчишескими играми, лазая по заброшенным гаражам и домам, забираясь на чужие участки, расположенные за городом, где семья Уэйн снимала маленький домик на две недели каждое лето, чтобы дать возможность детям, весь год дышащим выхлопными газами во дворах у магистрали и не видящим солнца из-за загораживающих его высоток, впитать немного природы.
Когда девушка выросла и пошла в институт, ничего не поменялось. Она так же общалась только с парнями, которые считали ее «своим парнем» и никогда не делали попыток сблизиться. Да и она была не против таких отношений, считая, что семейная жизнь только портит, а в материнстве вообще нет ничего привлекательного. Конечно, у нее были поклонники, но кроме пары ночей, проведенных обычно на их территории, – к себе она приглашала гостей неохотно – им ничего не светило.