Вселенная бессердечна
Шрифт:
Где-то на границе сознания прозвучал второй, женский голос, постепенно стихая.
— Забирайте его…
Тьма проникала в легкие и душила, сжимая всё внутри своими холодными не-руками. Мешала дышать. Каждый новый вдох отдавался дикой болью во всём теле. Но Марк продолжал вдыхать смрадный затхлый воздух, окутывающий его, и похоже, всё еще надеялся на спасение.
Рядом послышался приглушенный шорох, будто затрепетали складки одежды. А затем стих и он. Лишь слабое биение сердца вампира, да новый глоток липкого воздуха нарушали непроглядное безмолвие.
“Сколько
Будто в насмешку над его мыслями, рядом прошептал женский голос:
— А ты меня впечатлил… Тебе понадобилось четыре дня, чтобы прийти в себя. Крепкий, ублюдок.
И будто в ответ на второй его вопрос, вернулось зрение. Хоть и не четко, но Марк увидел тоненькую фигуру с рыжими волосами, стоящую в трех шагах от него. А сам он сидел на холодном металлическом стуле, будто приговоренный к казни электричеством. Попытался пошевелиться, но налитое свинцом тело его не слушалось. Тупая боль пронзила запястья и щиколотки; Марк с трудом скосил глаза, чтобы увидеть, что он связан по рукам и ногам тонкой стальной проволокой, впивающейся в тело. От ран на грязный каменный пол стекали тонкие струйки крови.
Кап. Кап. Кап.
И тогда парень взглянул на нее, безмолвно наблюдающую за его жалкими попытками вырваться. Всё было как в тумане, лицо девушки уплывало от его сознания, и всё же ему удалось ухватиться за знакомые черты.
— Эвелин?!
Что-то неуловимо изменилось, будто густой воздух подернуло рябью.
— О-о-о, ты помнишь моё имя? — резкая боль пронзила его грудь. — А ты помнишь, как преследовал меня? — новый поток агонии пронесся по телу. — Как загонял меня, словно животное, в капкан, из которого уже не выбраться?
Сталь сверкнула в ее руке и снова вонзилась в плоть, рассекая ее.
Марк сплюнул собственную кровь с привкусом железа, наполнившую рот.
Конечно, он всё помнил. Глупая насмешка судьбы — жить больше двухсот лет и помнить все грёбаные прожитые годы! Каждую душу, отнятую у этого мира.
После ее смерти он больше не убивал. Он мог, но не хотел. Помнил смерть ее парня, боль в карих глазах, и то, как в них угасала жизнь. Её образ преследовал его во снах, а может дело было в ее крови.
Помнил свое обещание: “тебе не будет больно.” И он нарушил его тогда.
— Это не можешь быть ты… — с хрипом прошептал Марк.
Груз от содеянного давил на его плечи. В тишине полутемного помещения прозвучал смех.
— Но это я! — новая вспышка боли, и новая рана, оставленная кинжалом в ее руке.
— Ты мертва! — всё вокруг расплывалось, новый вдох давался труднее предыдущего. Но вампир понимал, что заслужил эти пытки. Что заслужил даже больше.
— Ты прав, я мертва. Но я буду приходить к тебе снова и снова, пока ты дышишь. Во снах. В яви. И даже после смерти. Тебе не спрятаться от меня, Марк!
Воздух снова подёрнулся рябью и помещение погрузилось в тишину. Кап. Кап. Кап. Лужицы крови под стулом увеличивались, в ушах звенел
Марк прикрыл глаза, пытаясь понять, реально ли то, что сейчас с ним происходит. И была ли реальна девушка, терзавшая его тело и душу минуту назад. Он наклонил голову, чтобы оглядеть грудь в поисках ран, оставленных кинжалом, но не находил их. Хотя чувствовал резкую боль в грудной клетке.
Затем он обратил взор на стол и тихо выругался. Он был устлан инструментами и оружием: огромные плоскогубцы, ножницы для резки металла, ножовка, несколько кинжалов разной длины и, как насмешка над его природой, три внушительных деревянных кола.
Откуда-то сверху донеслись быстрые уверенные шаги. Тяжелая дверь отворилась, огласив помещение скрипом старых петель, и сквозь полумрак Марк увидел высокую светловолосую женщину с хищными стальными глазами. Она была одета в мягкий кашемировый свитер персикового цвета и стильные, явно дорогие, брюки, так нелепо контрастирующие с выражением ее лица и их общим окружением.
Незнакомка замерла рядом с ним, там, где минуту назад стояла Эвелин, и выжидательно смотрела на вампира. Она не нарушала тягостное молчание, повисшее в воздухе, и ждала, пока Марк первый задаст вопрос. Любой. Пусть даже о погоде на улице.
Она хотела, чтобы он говорил. Первый.
Но он крепко стиснул зубы, и глядел в холодные глаза без страха. Проносились секунды, затем минуты, пока женщина не потеряла терпение. Сложив руки на груди, она осмотрела его запястья, неспешно обходя сидящего вампира по кругу. Удовлетворенно кивнула, улыбнулась и спросила, не отрывая взгляд от парня:
— Тебе разве не интересно, почему ты здесь, кровосос?
Он узнал этот сухой, безжизненный голос. Это она пронзила его тем проклятием, отголоски которого до сих пор гуляли по телу. Боль постепенно отступала, но слабость мешала вырваться на свободу. Разум кипел. Скованный, без понятия, где находится. Но он понял, кто она.
И как он раньше не догадался!
Ведунья!
Его сердце заколотилось. Не от страха, а от предвкушения новой боли.
Женщина повела пальцами, произнесла непонятные слова, и тысячи игл воткнулись в него одновременно. Фантомных, но от этого не менее опасных. Они проникли под кожу, двигаясь в теле как живые. В глазах потемнело, и Марк отчаянно старался не кричать. О нет, он не доставит им этого удовольствия.
А она точно была не одна. Эти не-люди не путешествуют поодиночке. Здесь клан, семья, а может даже несколько. С горечью Марк подумал, что это только начало. Прелюдия. И что бы ни было им нужно от него, если они получат это, ему наступит конец. Они всегда поступают так с обидчиками.
Сквозь нарастающую боль он почувствовал, как ее губы коснулись его уха, ощутил запах сладких духов.
— Хочешь, чтобы боль ушла, милый? — голос должен был казаться нежным, но он был скрипучим и нетерпеливым. — Нам нужен Нейтан Гилфорд. Скажи, где он, и всё прекратиться.